Монотонность госпитальных будней быстро встала поперёк горла. Изнывая от безделья, Алексей добрался до меню голографа. Изучение функционала примитивного по местным меркам прибора заняло время. Закончив, Алексей уверенно вызвал к жизни блок познавательных каналов. Следующие дни сидел, уставившись в проекцию, губкой впитывая всё о жизни Новой Республики.
Даже не влезая в дебри, становилось понятно: жители Земли и Республики живут очень по-разному. Доброжелательность и уважение здесь впитывались с молоком матери. Доход чиновников и операторов сельскохозяйственных комплексов примерно на одном уровне. Административный ресурс работает на благо населения. Высокообразованное, живущее в достатке общество радеет не за собственный желудок, а занимается коллективным решением умело поставленных задач.
Агрессию и преступность свели на нет, решившимся на преступление безжалостно дают пожизненные сроки. На миллиарды жителей приходится жалкое количество совершивших тяжкие преступления.
Когда мозг вспучился от объёма информации, Алексей принял очередное приглашение новых знакомых. Сонный и тихий госпиталь вечерами наполняется жизнью и весельем. Оригинальная иллюминация превращает окрестности в сказочный пейзаж, а огромный, усеянный кратерами спутник планеты, закрывший собой четверть небосвода, заметно дополняет картину.
Весёлая компания, перебираясь от корпуса к корпусу, развлекается на полную катушку. Хорошо организованный отдых отвлекает людей от мрачных мыслей.
Ничего крепкого здесь нет и в помине. Они умеют просто веселиться и делают это чрезвычайно заразительно. Алексей вместе со всеми принимал участие в различных конкурсах и поединках. Одни казались слишком сложными, другие – глупыми, но все – неизменно весёлыми. Народ хохотал над теми, кому не везло, но обиженных никто здесь не видел.
Так продолжалось до тех пор, пока не заметил, что темы для разговора постепенно тают. Алексей, легко входивший в новые компании, спокойно находящий язык с кем угодно, здесь ощутил себя не совсем полноценным собеседником. Братья по несчастью с военного направления, в котором он хоть как-то разбирался, перебрались на непонятные Алексею бытовые истории. Он хлопал глазами, откровенно недопонимая то, что для остальных здесь было естественным.
***
Система Лайлона. Новая Республика.
Глава отдела высоких технологий Натан Григ, сорокашестилетний худощавый болезненного вида блондин, стал первым жителем Новой Республики, испытавшим неподдельную радость при появлении вражеского звездолёта. Когда выяснилось, что противник пройдёт в зоне действия систем эсминца, на борту которого находилась возглавляемая им группа учёных, Натаном овладело нервное возбуждение.
«Память» – так назвал себя доставленный с Гарды прибор, воистину оказавшийся кладом. Кто и почему его оставил, Натана заботило в последнюю очередь. Он ликует. Даже малой крупицы знаний, что в огромном количестве содержится в таинственном цилиндре, хватило для создания опытного образца, нынешние испытания которого могут в корне изменить ход компании.
– Господин Григ, – обратился к Натану капитан эсминца.
За дни ожидания между ними сложились тёплые отношения. Уверенность и ум молодого капитана породили симпатию, а слаженные действия экипажа, прошедшего не одну схватку под командованием голубоглазого хищника, добавили веры в успех предприятия.
– Системы ведут объект. Мой корабль в вашем распоряжении.
Дежурившие на мостике офицеры внимательно следят за порхающими над клавиатурой пальцами учёного. На панелях зажглись сигналы готовности.
Сделав необходимые приготовления, Натан выдохнул и сложил на груди руки.
Потерпев поражение при попытке завоевать господство в системе, противник прекратил массированные вылазки. С завидной периодичностью к блокированной станции начали прорываться одиночные грузовые суда.
Выходя из межпространственного перехода в непосредственной близости, корабли прятались за силовым барьером прежде, чем люди успевали среагировать. То и подтолкнуло провести испытания именно здесь. Лёгкий эсминец с экспериментальным оборудованием на борту под мощным эскортом заступил на дежурство в ожидании очередного грузовика.
Натан, затаив дыхание, впился взглядом в развернувшуюся перед ним проекцию. Изображение идёт из экранированного отсека на корме эсминца. Сгусток выданных «памятью» технологий уместился в метровой высоты кубе, установленном на круглом помосте в центре отсека. К помосту ведут жгуты кабелей, питающих цепи блоков и возвратных модулей.
– Шестьдесят пять процентов мощности, – доложил один из ассистентов Натана.
В машинном зале ожили резервные генераторы, отправляя в творение учёных недостающие мегаватты энергии.
– Сто процентов.
Куб на мгновение окутался золотистым сиянием. Шкалы уровня энергии ухнули вниз.
– Есть.
В голосе капитана звенит неприкрытое злорадство. В этом коротком слове отражена вся ненависть к незваным гостям.
– Знаете, Натан, – капитан сделал над собой усилие, гася всколыхнувшие душу чувства, – я до последнего момента не верил, что такое возможно, но сейчас, – ровные зубы капитана обнажила недобрая улыбка, – сейчас просто весело.
Не слушая капитана, Натан следит за громоздким транспортом. Казалось, ничего не изменилось, и корабль продолжает скольжение. Вскоре к всеобщему удовольствию корабль, не сделав попытки сбросить скорость, влетел в проём огромного, способного поглотить грузовик целиком распахнутого шлюза.
Полыхнуло так, что сработали фильтры. Вокруг шлюза вспучились поля обшивки, выбросив в космос потоки света вперемешку с внутренностями отсеков.
Блокирующие станцию республиканские корабли вышли из скрытного режима и разрядили орудия. Потоки поменявших структуру боеприпасов стеклом рассыпались от удара о борта станции. Несмотря на повреждения, силовое поле космического города исправно восстановилось.
– Приятно, – рассматривая последствия тарана, произнёс учёный.
С чувством хорошо выполненной работы он прикрыл веки и откинул голову на подголовник кресла. Переждав вал эмоций, улыбнулся не сводящему с него глаз коллективу и коротко кивнул.
– Повтор. Начнём со старта, стократное замедление.
Один из ассистентов призвал к жизни запись. На экране появился отсек с испытуемым оборудованием. В момент запуска куб начал терять очертания и бесследно исчез. Спустя мгновение опытный образец, окружённый золотистыми сполохами, материализовался на прежнем месте.
– Хорошо, – потёр ладони учёный, – теперь транспорт, тысячекратное замедление.
