ПРОЛОГ
Люди теряют кошельки и доверие близких, ключи от дома и собственное достоинство. Теряют друг друга и портпледы, собак и голову, направление и равновесие…
А Рэй Филлип Ривер в четыре часа пополудни двадцатого сентября года девятьсот девятого от Возвращения Сына Божьего потерял рассудок.
Это произошло недалеко от Эддитауна, в поместье мистера Эшмора. Ривер отлично помнил это ощущение. Вот только что он стоял на крыльце рядом со своей напарницей, и вдруг его как будто током ударило. Он увидел женский профиль, такой же прекрасный, как чеканный профиль королевы Сесилии на бреттанской монете. Увидел прядь волос, выбившуюся из простой причёски, серьгу в нежном ухе и шею в неглубоком вырезе рубашки. В тот миг, когда женщина подняла фляжку и глотнула воды, её горло чуть шевельнулось – и Ривер понял, что окончательно пропал.
***
«Вы не можете поступить так со мной, Рэй. Я люблю вас!»
«Послушайте, Лорейн, вы так юны, вам не следует говорить со мной наедине, да ещё такие слова. К тому же я должен признаться, что сержусь на вас. Это не первый вызов сюда, в ваш дом, и вы уже не впервые обманываете меня!»
«Да! Я хотела заманить вас сюда под любым предлогом! Потому что в любви любые средства хороши, лишь бы человек, которого любишь всем сердцем, увидел бы тебя и понял… Понял, что…»
«Лорейн, я вынужден с вами распрощаться. В вашем доме больше нет потусторонних сущностей. Прощайте. Я переведусь в другой приход, чтобы не доставлять вам и вашим покровителям всяческих неудобств».
«Неудобств? Вы называете мои чувства к вам… неудобствами? Рэй!»
«Достаточно, Лорейн! И прощайте…»
«Всё пропало… Так пропадите же и вы! Пропадите от такой любви, которую неспособно вместить ваше маленькое холодное сердце, пропадите так, как пропадаю сейчас я! Пусть вам будет больно, а там посмотрим – не назовёт ли кто-нибудь ваши чувства «неудобствами»! Прощайте, преподобный Рэй!»
Что ж, вот и настал этот час. Рэй Ривер пропал сам и потерял разум. Двадцатого сентября, в четыре пополудни.
ГЛАВА 1. Кто обставил Рэя Ривера?
Рэй Ривер и Армандо Хименес подъехали к Лоуренсу как договаривались: вечером, примерно в половине девятого. Однако ворота особняка оказались закрыты. В конце сосновой аллеи горели два фонаря у крыльца, где-то играло пианино. Это что же – их обманули и никакого заказа нет? Или опять?..
– Непохоже, чтобы у них тут были проблемы, шеф, – высказался Армандо.
Рэй посмотрел на напарника и пожал плечами.
– Я ничего не понимаю. Заказчик дрожал, плакал и молился, а теперь что же? Разворачивать лошадей?
– У нас нет лошадей, – заметил Армандо.
– А ты за последнюю неделю прям поумнел, я смотрю.
Смуглая физиономия напарника расплылась в ухмылке. Сумерки делали черты его лица ещё страшнее, чем на самом деле: глубоко посаженные глаза блестели как из двух ям, шрам казался чёрной полосой через всю левую щеку. Раздражение Ривера почти сразу отпустило его. Нельзя злиться на Армандо, ведь он верный напарник, и шрамы свои получал, прикрывая Рэя в разных передрягах.
Вместе они были уже довольно давно. Достаточно давно, чтобы знакомые перестали удивляться их внешней несхожести: невысокий коренастый, изуродованный шрамами анауканец и долговязый красавчик, бывший пастор с типичными для бретта чертами лица. И пусть он видел Бреттанику разве что на карте, эти удлинённые тонкие черты говорили сами за себя.
– Я могу развернуть машину, падре, – предложил Армандо.
– Не зови меня так. И погоди. Я всё-таки спрошу. Задаток у нас и никто его назад не требует – иначе тут бы всё же кто-нибудь бы стоял.
– Угу, причём с ружьём, – хмыкнул Армандо. – Шеф, что ты хочешь у них узнать?
Но Фил уже уверенно дёргал шнурок колокольчика. Осенний воздух был сырой и чистый, перезвон слышался далеко. Подбежал камердинер мистера Лоуренса, темнокожий в светлой ливрее, с фонарём в руке. Рэй сощурился и сказал:
– Добрый вечер! Мы приехали к мистеру Лоуренсу. Открывай, парень!
– Эй, а вы кто будете?
– Я Рэй Ривер, специалист по работе с потусторонними сущностями, – нетерпеливо пояснил Ривер.
– А, да. Я знаю, кто вы! То есть сам не видал, конечно, но слыхал. Так от вас нынче уже приезжали, изгнали буйного духа, теперь всё как надо. Мист-Лоуренс рассчитался с ней честь по чести, мистер Ривер. Так если вы думаете, что вашей специалистке недоплатили, лучше приезжайте завтра. Мист-Лоуренс нынче уже не примет. Он только послушает, как его дочка играет на пианинах, и враз ляжет спать. Скажу ему, что вы заедете завтра. Да?
– Как она выглядела? Ну та специалистка, что приехала якобы от меня, – сказал Ривер, с досады едва не разрываясь на части.
Опять эта загадочная женщина, крадущая заказы!
– Вроде как обычно выглядела, – сказал камердинер мистера Лоуренса. – Росточку не больно высокого, но повыше нашей миссы Лили. И вся беленькая, только волосы черные. Заместо шляпы на голове кепка. И одета по-вашему, по-северному.
– То есть?
– Северные миссы любят брюки, – осуждающе сказал слуга. – Вот и она такая. В мужском. Штаны узкие, сапоги высокие, куртка короткая. Ну всё на виду. Если вы понимаете, о чём я.
Ривер на всякий случай кивнул. В брюках, конечно, на виду больше всего бёдра, и их полагалось скрывать юбками. В последние лет двадцать дамская мода, однако же, прикладывала немало усилий, чтобы выделить эту соблазнительную часть тела. Нет, стоп. Воображать неизвестную красавицу в таких подробностях отвлекало в какую-то совсем уж неподходящую сторону. А надо было говорить о деле.
– Ну а лет-то ей много? – встрял Армандо.
– Ну тридцать… или сорок, – пожал плечами чернокожий. – Будто я знаю? Северные миссы странные, то ли старая, то ли молодая – я не пойму. Особенно если волосы белые: тогда может и все пятьдесят быть.
– Ну всё, можем ехать, – буркнул Рэй напарнику. – Это всё та же воровка. У нас опять половина заработка уплыла в неизвестном направлении.
– С позволения, мист-Ривер, эта мисса в известном направлении поехала! Потому как спрашивала, где тут ближняя гостиница в Ордитаунском направлении. Мы с Мадж ей так и сказали: «Орди-холл», тут и думать нечего.
– А на чём она поехала? – уцепился за важную деталь беседы Армандо.
– На лошади, – сказал камердинер. – Красно-гнедой масти, стрелка на морде, на передних ногавки из рыжей кожи – новёхонькие, с тиснением в виде репейника. Хорошая такая кобылка, лет четырёх, весёлая, грива по-городскому стрижена.
– Лошади тебя интересуют больше, чем женщины, – хохотнул Армандо.
– У меня Мадж и дети, мистер, мне уже никто не нужен. А лошади – это для дела, вот я и примечаю. Мист-Лоуренс больно любит лошадок. Вот и с конюхом его я дружбу для этого вожу: всё для дела!
Но видно было, что и самому камердинеру эти животные по душе.
