После долгой и изматывающей дороги я наконец прибыл на место. Должно быть, это именно то место, судя по карте. Похоже на небольшую деревушку. Сейчас поздний вечер, на улицах пусто. У ворот одного из домов я замечаю небольшую группу мужчин в потертых кожаных куртках с автоматами наперевес. Завидев чужака, они переглядываются и начинают внимательно изучать меня. Этим четверым я бы не стал доверять, лучше просто пройти мимо. Я осматриваюсь, вокруг избы из сруба, в некоторых из них горит свет, окна завешены плотно. Тихо, изредка слышен лай собак, откуда-то доносится музыка. Еще несколько шагов… да это же блюз! И это живой блюз на гитаре! Каждая нота звучит вопреки всему происходящему. Я подхожу к дому, откуда льется музыка, дверь полуоткрыта, в полутьме виден силуэт мужчины с гитарой. Он будто не из этого мира, полностью погруженный в транс, без дела к происходящему, чарующе перебирает пальцами по струнам, и его музыка располагает к играющему.
– Простите, – обратился я к музыканту. – Я ищу Риккардо. Вы не знаете, где я могу его найти?
Незнакомец прервал игру. Сквозь темноту видно, как тот на секунду поднял голову, еще секунду смотрит на меня, затем пальцем руки указывает на хижину, стоящую рядом. Через мгновение я снова услышал блюз, музыканту больше не было до меня дела. Решив оставить его в покое, я следую к соседней хижине. Ноги еле шевелятся. Надеюсь, я у цели.
Немного замявшись, стучу кулаком в дверь.
– Войдите, – слышится по ту сторону.
Я открываю дверь и вхожу внутрь. В помещении едва можно что-либо разглядеть. Шибает в нос табак и алкоголь и еще что-то кислое. В полумраке в углу сидит человек в кресле. Из-за кресла проглядывает старая винтовка. Ему лет тридцать пять навскидку, длинные волосы, на лице запущенная щетина. Он сидит в расстегнутой рубахе зеленого цвета, прильнув к спинке кресла, запрокинув голову.
– Здравствуйте. Я ищу Риккардо.
– Риккардо? – он вроде понимает о ком речь. – А зачем тебе этот Риккардо?
– У меня есть к нему деловое предложение.
– Хм… Похоже, ты не из этих мест, откуда же ты, и могу я узнать твое имя, незнакомец?
– Меня зовут Николай.
– Хм… Николай… Это русское имя, не правда ли?
– Как бы сказать… Моя мать – полячка, отец с Запорожья. А к чему эти вопросы?
– Мама, папа, сестра, песик… Откуда ты взялся? Черт дери тебя и все твое семейство.
– Деревня, где я вырос, находилась неподалеку от этих мест.
– Я знаю всю округу, а тебя не припомню. Что тебе нужно от Риккардо?
– Вы не можете меня знать, наша деревня была укрыта в лесу. Так вы знаете Риккардо или нет?
– Я понял, из какой чащи ты вылез – слово «деревня» давно все забыли, – он наконец поднял голову и внимательно посмотрел на меня. – Так вот, Николай, потомок поляков и казаков, что тебя привело ко мне?
Я выдохнул, поняв, что не нужно больше стучаться в соседние лачуги в поисках Риккардо, и решил перейти непосредственно к делу.
– Мне сказали, что у тебя лучшие в этих краях наемники.
– Да, это так, – он продолжал надменно запрокидывать голову.
– Я хочу нанять у тебя несколько человек, с опытом, – продолжаю я, – думаю, четверых мне хватит.
– И зачем тебе мои люди?
– Мне нужно, – я провел большим пальцем правой руки по горлу, – кое-кого.
– Почему ты сам этого не сделаешь?
– Сам? Я никогда ничего подобного не делал. Посмотри на меня: ни мышц, ни тайных суперспособностей. Мне нужны матерые профессионалы.
– А ты слышал, Николай, старую американскую пословицу? Мол, Бог создал людей слабыми и сильными, но появился старина Кольт и уравнял всем шансы.
– У меня нет Кольта, и стрелять я не умею, – отчаянно произнес я.
– Это разрешимо: такой товар я тоже имею, подучишься и сам решишь свою проблему. Это обойдется тебе гораздо дешевле наемников.
– Нет. Мне нужны профессиональные убийцы.
– Ну, тебе виднее. Позволь узнать, что повлекло за собой жажду расправы?
– Месть! – Я уже не в силах успокоиться, мои разум и тело пылают в огне ярости. Злость… Неисчерпаемая злость во мне.
– Месть? Хм… Так-так, – Риккардо тянется к рядом стоящему столу и берет стакан, наливает что-то похожее на виски и делает глоток, немного морщится и продолжает, – скажи, Николай, кому и за что ты хочешь отомстить?
– Банде Шимунда.
– Банде Шимунда? – Переспросил Риккардо, почесав затылок. – Никогда о такой не слышал.
– Этот ублюдок и его отморозки разграбили и сожгли наше небольшое поселение. Мы были обычными крестьянами, жившими всего в несколько домов. А этим упырям захотелось порезвиться. Они ворвались к нам. Начали убивать всех без разбору и обчищать дома. Я пытался защитить свою сестру, но меня вырубили. Когда я очнулся, уже все закончилось. Лишь руины, сожженные дома и трупы. Трупы родных, близких, людей, которых я хорошо знал. Это были хорошие люди, ни в чем не повинные, понимаешь?
– Твоя сестра также мертва? – спросил Риккардо, продолжая глотать свое пойло.
– Я не знаю. Ее тела я так и не нашел. Надеюсь… Надеюсь, что она еще жива.
– Да, надежда умирает последней. Как же ты собираешься расплатиться со мной? Скажу сразу: в этих краях в цене только золото.
Я достал из-за пазухи небольшой мешочек.
– Это все, что есть. Здесь немало: монеты, семейные реликвии, все накопленное нашим семейством и все, что ублюдок со своей бандой так и не смог найти. Ох, он даже не подозревает, что его невнимательность станет для него роковой.
Глаза Риккардо загорелись, он улыбнулся и оживленно заговорил:
– Интересно… А сколько человек в этой банде?
– Около десяти. Максимум пятнадцать.
– Что?! – Риккардо поперхнулся, закашлялся и начал постукивать кулаком в грудь.
«Что же его так удивило?» – подумал я. Прокашлявшись, Риккардо налил себе полный стакан и залпом выпил.
– Прошу прощения, – сказал он, глубоко вздохнув, – со мной случается иногда. Максимум пятнадцать, говоришь? – Я кивнул. – Что у вас за поселение, что не смогло защититься от каких-то пятнадцати жалких хулиганов?
– Жалкими я бы их не назвал. Наше поселение было мирным, и никто отродясь не держал в руках оружия.
– В это проклятое время никто не держал оружия? Я что, похож на бабку с деревянным ухом?
– Нет, – замешкался я. – Нам религия не позволяет брать в руки оружие.
– Какая еще, к черту, религия?
– Мы Свидетели И…
– Ясно, – отмахнулся Риккардо, не дав мне закончить, – оружие держать не позволяет, а нанимать убийц позволяет?
– Не знаю, – вполголоса пролепетал я.
Я был в отчаянии и ничего не хотел. С пеленок меня учили добру и полному отрицанию убийства и жестокости. Даже то, что я сейчас стою в этой хижине, непонятно где, и покупаю на последние сбережения убийство – это неправильно. Мои родители точно бы этого не оценили, они верили в то, что нужно мириться с любыми испытаниями, которые посылает Господь Бог. Но я был переполнен ненавистью и отчаянием. Подвиг Христа мне не совершить, зато я в состоянии избавить этот мир от частицы зла.
