Инспектор Алессандро Морелли стоял у входа в театр Ла Скала, его пальцы невольно отбивали на бедре фортепианные гаммы. Величественный вестибюль кипел жизнью: миланская элита блистала в вечерних платьях и смокингах. Морелли на мгновение заколебался, но тут появилась Джулия Росси, её глаза сияли от возбуждения.
"Инспектор, вы только посмотрите на эту роскошь!" – воскликнула Джулия, мягко подталкивая его внутрь. "Знаете, каждая деталь здесь имеет свою историю. Вот эта люстра, например…"
Морелли едва слушал. Им овладело некоторое смятение – хрустальные люстры, шёпот голосов, и едва уловимый звук настраивающегося оркестра. Он невольно прислушался к обрывкам разговоров вокруг.
"…говорят, Кастальди в последнее время не в голосе…"
"…а вы слышали о ссоре Бьянки с дирижером?"
Джулия продолжала свой восторженный комментарий: "О, смотрите! Вон там Карло Бьянки, наш ведущий тенор. Какая харизма, правда?"
Морелли наблюдал, как Бьянки, излучая обаяние, приближался к ним. "Синьорина Росси, вы сегодня блистательны!" – он галантно поцеловал руку Джулии. "А вы, должно быть, тот самый знаменитый инспектор Морелли? Наслышан, наслышан…"
"Взаимно, маэстро Бьянки," – сухо ответил Морелли, отметив, как напряглись глаза тенора при упоминании Марии Кастальди.
Джулия, стремясь произвести впечатление на Морелли, вставила: "Знаете, инспектор, у Карло и нашего дирижёра, Антонио Риччи, довольно напряженные отношения. Особенно когда дело касается Марии."
Морелли невольно заинтересовался, хотя и пытался сохранять отстраненность. Внезапно его внимание привлёк громкий спор в тёмном углу фойе. Он узнал голос Марии Кастальди, примадонны, но её собеседник оставался в тени.
Извинившись перед Джулией и Бьянки, Морелли двинулся в сторону конфликта. Краем глаза он заметил, как Элеонора Верди, известная соперница Марии, стремительно удалялась от места ссоры. Он уже собирался подойти к Кастальди, когда его путь преградил элегантный мужчина.
"Инспектор Морелли, какая приятная неожиданность! Лука Ферретти, покровитель искусств," – представился незнакомец с обезоруживающей улыбкой. "Признаться, я удивлён видеть вас здесь. Насколько я знаю, вы не частый гость в опере… хотя, говорят, у вас незаурядный музыкальный талант."
Морелли напрягся. "Боюсь, вы преувеличиваете, синьор Ферретти. Моё присутствие здесь – чистая случайность."
"Ах, не скромничайте! Я слышал, вы когда-то подавали большие надежды как пианист. Почему же оставили музыку?"
Этот неожиданный интерес к его прошлому выбил Морелли из колеи. Он пробормотал что-то невнятное и поспешил откланяться, чувствуя, как всколыхнулись давно похороненные воспоминания.
Джулия, заметив его смятение, предложила: "Может, посмотрим на подготовку к спектаклю? Я могу провести вас за кулисы."
За сценой царил контролируемый хаос. Костюмеры суетились с последними штрихами, гримеры колдовали над лицами артистов. Мария Кастальди, внешне спокойная, но с едва заметной ноткой нервозности, распевалась в углу.
Морелли, вопреки себе, почувствовал, как его затягивает этот мир, который он когда-то оставил. Он оценил мастерство и самоотдачу артистов, их стремление к совершенству.
Внезапно мимо них пронесся рабочий сцены, что-то взволнованно шепча на ухо Антонио Риччи. Дирижёр заметно побледнел. Этa мелкая деталь не ускользнула от внимания Морелли, зародив в его уме первые подозрения.
Возвращаясь в фойе, они невольно подслушали напряженный разговор между Элеонорой Верди и Карло Бьянки.
"Ты с ума сошёл? Если что-то пойдёт не так…" – шипела Элеонора.
"Успокойся. Всё под контролем," – отрезал Карло, нервно оглядываясь.
Морелли поделился своими наблюдениями с Джулией. "Здесь что-то не так. Слишком много напряжения для обычной премьеры."
Джулия кивнула. "В опере всегда кипят страсти, но сегодня и правда что-то особенное. Знаете, ходят слухи, что Мария собирается объявить о своем уходе. Это может перевернуть весь театр с ног на голову."
Их разговор прервал звонок, призывающий зрителей занять места. В суматохе Морелли заметил, как Лука Ферретти в укромном алькове торопливо передал какую-то записку молодой женщине – он узнал в ней дублершу Марии. Выражение лица Ферретти – смесь предвкушения и страха – заставило Морелли насторожиться.
Он попытался приблизиться, но толпа вынесла его к входу в зал. Джулия, охваченная предвкушением спектакля, не заметила его внезапной настороженности.
Заняв свои места, они наблюдали, как поднимается тяжелый занавес. Первые мощные аккорды "Тоски" заполнили воздух, на мгновение отодвинув тревоги Морелли на второй план. Он взглянул на Джулию, поглощенную представлением, и принял молчаливое решение оставаться бдительным.
Когда Мария Кастальди вышла на сцену, Морелли окинул взглядом зрительный зал, отмечая расположение ключевых фигур, с которыми он столкнулся сегодня вечером. Музыка звучала все громче, отражая растущее напряжение. Интуиция никогда не подводила инспектора, и сейчас она ясно давала сигналы о надвигающейся беде.
Морелли осознал, что его случайное присутствие на опере неожиданно втянуло его в мир интриг и потенциальной опасности. С этой мыслью он погрузился в музыку, готовый к любым неожиданностям, которые может принести этот вечер.
Занавес медленно поднимался, открывая великолепие сцены Ла Скала. Алессандро Морелли невольно затаил дыхание, ощущая, как годы отдаляют его от этого мира роскоши и драмы. Рядом с ним Джулия Росси подалась вперед, её глаза сияли от предвкушения.
"Инспектор, вы только посмотрите на декорации!" – прошептала она с восхищением. "Каждая деталь – произведение искусства. Видите тот балкон? Он точно воспроизводит архитектуру римского палаццо времен Тоски."
Морелли кивнул, пытаясь сосредоточиться на словах Джулии, но его внимание было приковано к оркестровой яме. Первые ноты увертюры "Тоски" наполнили зал, и он почувствовал, как его пальцы непроизвольно начали отбивать ритм на подлокотнике кресла.
"Вы, кажется, хорошо разбираетесь в опере, синьорина Росси," – заметил он, стараясь скрыть свой интерес.
Джулия слегка смутилась. "Я… у меня были хорошие учителя," – ответила она уклончиво, но тут же оживилась. "О, смотрите! Вот и Мария Кастальди!"
На сцену вышла примадонна, и зал затих. Морелли внимательно наблюдал за ней, отмечая каждое движение, каждый жест. Мария двигалась с грацией и уверенностью, но что-то в её глазах заставило его насторожиться.
"Джулия, вы не находите, что Кастальди сегодня немного… напряжена?" – спросил он, наклонившись к своей помощнице.
Джулия нахмурилась, вглядываясь в лицо певицы. "Возможно, вы правы. Но это может быть просто волнение перед важным выступлением. Хотя…" – она запнулась, словно вспомнив что-то.
