1. Глава 1
Наступало Торговое Трехдневье – так жительницы Города Невест называли предстоящее беспокойство. Толпы женихов бродили по улицам, веселились, заигрывали с девушками, присматривались. Закон предписывал всем горожанкам появляться в главном зале вечером второго дня, когда проходили уже серьёзные смотрины «с последствиями», остальные встречи свершались только по обоюдному желанию, которого у меня не было. Обычно первым шумным вечером я пряталась в доме, вышивала платочки или вязала носки впрок.
Я не была ни родовитой, ни мило покорной – лишь звёздный холод прежде тёплого жизнерадостного создания. Мужчины, едва узнав о висящем надо мной проклятии, тотчас теряли интерес, даже те, которым казался привлекательным столь малый выкуп и необычная внешность. К тому же я отлично научилась огрызаться и кусать – больно, до крови, и могла быть грубой, резкой и непослушной. А кому нужна злобная и агрессивная зверюга, когда можно без труда выбрать породистую и ласковую?
Фрэн, моя подруга и ближайшая соседка, приболела, и теперь, шмыгая носом, отлеживалась в постели. Ей не приходилось беспокоиться о том, что найдётся какой-нибудь богатый уродливый дед, могущий её купить только смеха ради. Отец Фрэн был уважаемым человеком, и ясно прописал для служителей города, каков должен быть жених его драгоценной младшей дочки. Я же должна была защищать себя от любого внезапного нападения самостоятельно, а потому надела самое простое платье из тех, что мне принадлежали – из некрашеного льна, с длинными широкими рукавами-дудочками, даже без шнуровки на спине. За ним последовал плотный плащ с капюшоном и старые башмаки. В полном облачении я была похожа на монашку из Облачного Ордена, и только румяные щёки выдавали волнение.
Фрэн была хорошенькой. Зеленоглазая и рыжеволосая, с чудесной белой кожей и небольшого роста, она многим нравилась, но пока что никто её не выбрал, опасаясь не понравиться тестю. Я не отличалась упитанностью, но была высокой и длинноногой, что тоже не способствовало заключению брака. Согласно поверьям тощие трудно рожали и имели проблемы со здоровьем, а также чаще остальных подвергались атаке магии.
В отличие, например, от толстой, большегрудой Вайоны, которая слыла образцом хороших манер и сохранялась для важного и богатого господина, как лучшая девушка на выданье. Темноволосая, с яркими вишневыми глазами и круглым лицом. Чудо, а не невеста! Её род был древним и известным, и, так как девушка была единственной дочерью, не считая старшего брата – наследника обширных земель – ей искали самого блистательного и красивого жениха.
Я уважала решения господ и была благодарна им за дом и работу. В город принимали любых не продажных девушек до двадцати пяти лет, готовых подписать договор. Мне всё равно некуда было идти, и это казалось лучшим решением. Мне пришлось бы от кого-то зависеть – стать женой или рабыней, что, впрочем, было одним и тем же. Однако я быстро сообразила, что могу жить спокойной и однообразной жизнью, отвращая мужчин не только тёмной магией, что давным-давно оставила на мне свой след, но также хмурым молчанием или резкостью. За пять лет еще не нашлось дурака, который взял бы в жены пусть и притягательную своей необычной красотой, но девушку с проклятых, давно забытых земель, которыми теперь пугали детей – не ходи, призраки сожрут… Одна красота много ли стоит? Я знала, что, кроме внешности, могла бы предложить заботу, знания и верность, но давно смирилась с тем, что не встречу достойного человека. Либо старый вдовец, у которого уже есть наследники, либо сумасшедший – никто другой меня в жёны не возьмёт. Да и то, кому угодно привести в свой дом проклятую? Постепенно я успокоилась, смирилась, и научилась холодному равнодушию обреченной на вечное одиночество.
Дотемна я прибиралась во дворе. Пренебрегать трудом из-за страхов я не собиралась, ещё чего! К тому же по вечерам у меня дело спорилось. Я работала усердно и улыбалась своим мыслям. Единственная невеста в Городе Невест, которая не хочет замуж... На самом деле я просто боялась стать зависимой от незнакомого человека. Фрэн уговаривала не судить предвзято, попробовать поверить в любовь или хотя дружбу между супругами, но я хмуро качала головой. Рисковать устоявшейся жизнью ради приключений? Нет, мне было хорошо в своей норе средь сухоцветов и светящихся грибов-кексов, которые могли использоваться самыми разными способами: как еда, как лекарство или как светильники для бедняков. Срок службы у них был небольшой, зато росли они везде, где только можно, даже под водой.
Маленькие дома невест стояли бок о бок, и соединялись уютными двориками, где мы часто пили чай. Я порадовалась, что Фрэн отдыхает. Подруга была страстной мечтательницей, и могла открыть сердце первому встречному. В семнадцать лет откуда взяться благоразумию? Нет, пусть лучше подождет еще год-полтора и найдет достойного супруга, рассудив разумно.
Я любовалась ночной улицей. Каждый вечер, после захода солнца, особый слуга разогревал фонари с «живыми» камнями, которые начинали светиться при соприкосновении с теплом тела. Пожилого мужчину, который гладил камни, звали Ферг, и я улыбнулась ему. Он был одним из немногих, кто понимал меня. Порой мы даже разговаривали и гуляли вместе, и мужчина рассказывал, что у короля Сагора в замке есть специальные кошки, которые по ночам спят возле камней, и те постоянно мерцают голубым светом. Фергу приходилось всю ночь бродить по улицам города, делая лишь короткие перерывы на сон – одного прикосновения хватало в лучшем случае на полчаса свечения…
Поселение шумело. Толпе нескольких десятков женихов непросто вести себя тихо. Я едва не рванула обратно в калитку, заметив на дороге всадника. Но если он один – неприятностей не жди, тем более что я предусмотрительно накинула капюшон. Стоило спокойно, по возможности неспешно продолжать собирать с дерева спелые ягоды вишни – отлично подойдут как для варенья, так и для пирога.
Всё испортил брехливый пес Фрэн. Он кинулся прямо под ноги лошади с той лихой смелостью, что присуща некоторым мелким собачкам. Я тотчас бросила корзину и ринулась выручать дурня. И вовремя, потому что псина, подпрыгнув, задумала укусить коня за нос. Я рухнула на колени, загребая настырного говнюка за шкирку, и всаднику пришлось поднять лошадь на дыбы, чтобы нас не растоптать.
Капюшон упал с головы, бело-золотые волны рассыпались по плечам. Пропала!
– Простите, – выдавила я, прижимая к себе хрипящую собачонку.
Мужчина не ответил, разглядывая меня – свет розовых лун, перемешанный с голубой дымкой камней, бил ему в спину, а мне прямо в лицо. Я видела только силуэт незнакомца, и отметила, что он, в отличие от многих других женихов, одет в броню и не оставил свой меч на хранение у привратника. Опасался, что придётся сражаться здесь, в пристанище женщин? Но с кем? От мужчины исходило неведомое чувство, и во всём его облике: тёмном плаще, растрепанных волосах и массивной фигуре чувствовался налёт чужых краёв. Довольно долго я ощущала внимательный, изучающий взгляд, а, когда отважилась выпрямиться – он развернул коня и поехал по улице прочь, так и не сказав ни слова.
