Анатолий Ливри - Посмертная публикация (стихи)

Посмертная публикация (стихи)
Название: Посмертная публикация (стихи)
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Посмертная публикация (стихи)"

Анатолий Ливри прозаик, поэт, философ. Родился в Москве, с 1991 г. живет во Франции и Швейцарии. Автор книг «Выздоравливающий», «Набоков ницшеанец» (Алетейя), «Ессе Номо», «Физиология Сверхчеловека» («Гелеос»). Преподавал русскую литературу в Сорбонне, исследовал творчество Набокова, Еврипида, Поля Клоделя, Фридриха Ницше. Работы опубликованы немецким издателем Фридриха Ницше «Walter de Gruyter», а также Берлинским Университетом и эллинистами Сорбонны. В настоящий момент готовит к публикации роман. Особенности стиля Анатолия Ливри стоили писателю подлинной травли развязанной против него в окололитературных кругах. В силу этого и ряда других обстоятельств часть стихов сборника написана в базельском СИЗО.

Бесплатно читать онлайн Посмертная публикация (стихи)


Стихи Пана

Для восприятия стихов Анатолия Ливри, впрочем, также как и для его прозы, недостаточно глаз и некоторого понимания смысла. Здесь надо воспринимать взором, кожей, памятью и, главное, верить в эти стихи, как в некое филологическое и физиологическое чудо. Превращение слов в чувствовании. Стихи, впрочем, требуют духовного противоборства и собственного заряда. И заряд и сила есть далеко не у всех. Стихи возбуждают, поднимают и делают интеллектуально равным автору. Может быть, это не Ливри написал, а я, читатель? Такие стихи обычно открываются в черновиках после смерти автора. Впрочем, в данном случае оно так почти и было. Судя по глухим отголоскам прессы, какая-то интеллектуальная история с Ливри случилась, недаром кое-какие опусы в сборнике помечены называнием современного узилища. Впрочем, в литературе часто все лучшее создавалось или в тюрьме или в бедности. Судя опять по слухам, преступление – самое писательское и вся ситуация античная. Судят за слова, за мнение, за точку зрения. Приблизительно в той же ситуации Анна Ахматова воскликнула: «Какую биографию делают нашему рыжему!» Она имела в виду Бродского. В случае с Ливри его интеллектуальные и служебные недруги кое-чего недоделали – а цикута из рук академического профессора?

«Это тебе не бином Ньютона, как устами одного из персонажей, говорил Булгаков», но совершенно очевидно из любого текста Ливри, что это автор античник, причем не просто любитель или унылый латинист в школе, а любящий специалист, знающий все закоулки и смысловую механику этого мира, покрытого позолотой. Я тоже люблю этот мир и, как и любой русский, являюсь его наследником. Недаром в былинные времена одним из первых на русский переводились истории с родины козлоногого Пана. Все мы немножко играем на свирели. Ливри здесь высвистывает мастерски. Иногда, правда, его свирель поднимается до звенящей и пронзительной патетики флейты.

Литература часто обращается к своей проматери, к античным временам. Это довольно легкая добыча, когда не из сегодняшнего дня, и когда это просто игра графомана. Для Ливри это античное зазеркалье естественная среда обитания, где живут все примеры и преступления сегодняшней жизни. Второй язык, он счастливый билингв. Но там все проще, там и человеческий суд, и божественный, и литературный прямее даже в своих ошибка. Ливри не игрок, он деятель, он выныривает оттуда , чтобы глотнуть ледяного воздуха сегодняшней жизни и утащить туда на расправу очередного недруга. Что еще? Читайте, по возможности легкими, кожей, животом. Мое любимое стихотворение в этом «посмортном» сборнике это стихотворение о Мандельштаме. «Растерзан века и собак клыком». История действительно, не новая. Кто следующий?

Сергей Есин

Виноцветное море

Он одноглаз, библиотекарь!
Неслышна поступь конских ног.
И только тощий швабский пекарь
Проводит взором бег тех дрог,
Что по проспекту, и без Граций,
Скользят с наклоном, точно бриг,
Под плеск завьюженных оваций,
Златящих рысий воротник,
Преображая в путь Ясона
К Медее бойкую рысцу.
С колхидской мягкостью, без звона
Гнедая пляшет по плацу,
Рожают главы скифов митры,
Ясон срезается как рок,
Kак бычий рог во славу Митры,
И кутает в руно ездок
Отмеченное бездной око.
В нём, выгнув стан свой журавлём,
Улисс, витийствуя, до срока
Пелида требует шелом.
И сладостно сретенье многотенья
В гиперборейской дивной стороне,
Где утреннее жаркое движенье
Раздует чёрный парус по стене
С терпандрострунной лемносской повадкой!
На силуэтов пенный хоровод
Он взглянет, их заложник, и украдкой
Перст по руну станцует перевод.
Анатолий Ливри
Март 2003 Следственный изолятор кантона BASEL-STADT

Мандельштам

Мне вдохновляет душу Мандельштам!
Его и мрак неймёт, а светотени
Без мученичества не отдаст он вам.
Уж вы не спорьте с ним, бегите пени!
Aнатолий Ливри, Дневник, 1984
Ваятель сладостного слова,
Стиха святого ярый маг,
Растерзан века и собак
Клыком – история не нова!
Твой вопль взорвал года. Стрекозы
На шум слетелись, бья крылом,
Как херувимов вольных грёзы
Златодрожащих под окном
Полком терпчайших междометий
Полутанцующих в хмелю.
И ждёт воловьих многоплетий
Душа воспевшего зарю,
Душа с тончайшей чуткой кожей,
Впитавшей яхонт и алмаз,
Свечу, носилки, розы дожей,
И заменив поэту глаз.
Омандельштамленна стихия
Торопкой нервною рукой
И влюблена, как в брата Лия,
Как виноцветие в покой.
Март 2003 Следственный изолятор кантона BASEL-STADT

Ошибка веком

Средь лукоморцев разудалых,
Их лангобардовых дядьков,
Селений баржевых ольялов
Из смолодышащих дубов
Сработанных без капли меди,
Вплавленной в лезвия мечей,
Я был бы счастлив, – книгочей,
Царьградской альфы, русской веди
Приятель зимнюю порой –
– Буй-воин всякою весной,
Когда бы сонм свирепых стай
Во греки я водил. И рай
Бы взял меня хмельной:
У ярлов я бы мёд златой
Хлестал, и блеял как Хейдрун,
С кифар сдирая жатву струн.
Март 2003 Следственный изолятор кантона BASEL-STADT

Возвращение и обет Якху

Как Солон полн солоноватых волн,
И мудрости, и золота, и брашни,
Сквозь Нила рай и чуда похорон
Я возвращусь к предчувствию вчерашней
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

С этой книгой читают
Сборник рассказов о творчестве. В науке ли, живописи, литературе зов творчества неодолим, и слишком часто плата за него – одиночество. Содержит нецензурную брань.
Героиню на протяжении всей повести мучает одна и та же фраза, которую она никак не может привести к логическому завершению: всё время находятся какие-то важные и неотложные дела, фразу постоянно прерывают другие мысли после общения с людьми. Два – это двойственность жизни, где даже мысль не может побыть одной-единственной. Приведет ли героиня к логическому завершению фразу, постоянно влезавшую в ее голову?
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять, кто они. Эта книга о четырёх подругах. О таких разных, но таких похожих. О том, как они теряли и находили, влюблялись и влюбляли, ссорились и мирились. Первая любовь, бессонные ночи,-все, с чем ассоциируется романтическая часть подростковой жизни, но помимо этой части была еще часть реальная – с проблемами в семье, в учебе, в отношениях. Они преодолевали преграды, старали
2014-й год, война на Донбассе. Майор в отставке, Сергей, добровольцем уезжает в Донецк. Он получает тяжелое ранение. Его жена Марина отправляется за мужем и попадает в плен к украинским националистам… Спасают Марину ополченцы. Волею случая ее привозят в больницу, где лежит муж. За ним ухаживает медсестра Лида. Марина безотчетно ревнует ее к Сергею. Лида погибает во время обстрела ВСУ здания больницы. Ее маленький сын Ваня остается сиротой. Супруг
Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оп
Роман Владимира Ешкилева «Андрогин» посвящен наиболее таинственному и малоизученному периоду жизни великого украинского философа Григория Сковороды (1722—1794). Напряженный, полный событиями сюжет романа разворачивается в пятидесятые годы XVIII века. Молодой Сковорода странствует по Европе, его судьба вольно или невольно сплетается с интригами политиков, шпионов, авантюристов и масонских лож. История становления философа неразрывно связана с его
Я всегда была особенной в семье. Свой дар. Свое мнение. Свобода перемещений между мирами. Единственная дочь. Папина принцесса, которой разрешено все, кроме обучения в академии Всесилия.И он – ректор. Великий маг, смирившийся с вечным одиночеством из-за огромного дара. Нам не суждено быть вместе, но только от его решения зависит мое будущее.
Восемь лет назад, чтобы не лишиться власти, я провела ночь с магом. Не запомнила его лица: скрывалась сама, а дар был для меня важнее внешности. Теперь мою землю захватил враг и три невозможных типа претендуют на мою руку. У меня нет выбора, по приказу короля до осени я должна стать женой одного их них. Женихи будят во мне негодование и страх, но один еще и смутные воспоминания. Приходится насторожиться: мою главную тайну он не должен узнать нико