После развала СССР мои родители переехали в Европу, я тогда была еще маленькой. Естественно, мое желание не учитывалось, да и, как у нормального ребенка, у меня его тогда и не было. В то время мне было всегда хорошо там, где мои родители. Друзей я находила быстро, никогда у меня не было проблем с одноклассниками, со всеми находила общий язык. Так, переехав в Европу, я, не зная языка, каким-то образом нашла себе подружку в детском саду в первый же день пребывания в нем – девочку с красивым именем Александра, она тоже была из наших, то есть «тех, кого здесь называют русскими».
Мое имя никому не пришлось коверкать и находить альтернативу между русским и немецким именем, как с именем моей подруги Александры. Здесь она стала просто Сандра, хотя и Александра в Европе очень распространенное имя. Но я ее называла всегда Сашка – Санечка, а иногда и Шура. А меня при рождении, видно, сразу пометили и назвали коротким именем – Тина.
Никогда не считала себя красивой. Из-за своего цвета волос получила прозвище «Рыжая», сразу же в первом классе. Но самое смешное, местные дети это слово «рыжая» не могли произносить правильно, так как букву «р» они в произношении, приглушая, «глотали», и если вслушаться хорошо, то слышалось «хыжая». Вот так и жила с этим кошмарным прозвищем до окончания школы. Ну а потом мы с Александрой вместе поступили в университет и изучали с ней юриспруденцию. Там моя подружка быстро нашла себе парня, хотя чему удивляться. Красивая длинноволосая блондинка с голубыми глазами привлекала всегда интерес проходящих, а парней просто притягивала своей яркой внешностью. Хоть и была невысокого роста. Не то что я: росла, как сорняк в огороде, метр восемьдесят два на момент окончания школы. Сначала была самой высокой в детском саду, потом в школе. От этого у меня образовался какой-то комплекс переростка. Никогда не надевала каблуки, чтобы не казаться каланчой среди своих одноклассников. На отметке метр восемьдесят четыре, слава богу, к своему совершеннолетию я перестала расти. А когда поступила в университет, даже вздохнула: там были ребята, причем почти все парни, как на подбор под метр девяносто и выше. И комплекс великана потихоньку стал исчезать. Мы проучились с Александрой почти шесть семестров в университете, когда она как-то неожиданно заявила:
– Тинуль, я хочу уйти из универа.
– Ого, с дуба ночью упала, или что-то случилось? Чего я не знаю такого, чтобы поддержать твое такое безумное заявление? Нам осталось еще пару семестров, и все, конец учебе.
– Наоборот, я хорошо подумала.
– Ну тогда озвучь свои веские причины?
– Я беременная!
Это было действительно неожиданный поворот в судьбе подруги. Но меня эта новость обрадовала до слез. Я сама не ожидала от себя такой реакции, сначала из глаз полились слезы, а потом визжала, как ненормальная, и прыгала возле Сашки крича:
– Ура-а-а-а, у нас будет ребенок!
Сашка стояла озадаченная, видно, растерялась от моей сумасшедшей реакции. Ну а поскольку новость была озвучена по дороге в университет, то прыгала и визжала я прямо на проезжей части улицы. Прохожие оглядывались, кто у виска крутил пальцем, кто смеялся. Но меня сам факт, что у подруги будет ребенок, радовал до самой последней моей фибры.
Я схватила Сашку в свои объятья, прижала к себе и, чмокая ее в макушку, сказала:
– Сашка, как же я рада за тебя, поздравляю тебя, моя дорогая подружка!
– Тинка, спасибо, только у тебя очень странная реакция на мою беременность.
Я отпустила ее, а сама не утерпела и опять закричала:
– Люди, у нас будет ребенок!
Знакомые подходили поздравляли меня. И как-то странно поглядывали. К обеду пол-университета уже знали о ребенке. И все торопились меня с этим событием поздравить. Теперь хохотала Сашка до слез, потому как все решили, что беременная именно я. Только один вопрос мучал сейчас всех, кто узнавал эту новость. От кого я беременная? Ведь за все время учебы в университете меня никто и ни разу не видел с парнем в обнимку.
Нет, вы сейчас не подумайте, что я заядлая феминистка. Просто с самой школы была закомплексована своим высоким ростом. Все время себя чувствовала Гулливером. Даже если на меня и обращали парни внимание, я всегда это расценивала как «подкат» к моей подруге Сашке через меня. Потому что в школе именно так и было. Сначала начинали ухаживать за мною, а через пару дней просили, чтобы я их подружила с Александрой. Меня сначала это смешило, а потом стало просто бесить. И, главное, все начиналось красиво, комплименты, потом тащили портфель до самого дома. Но признаюсь, самое первое признание в любви повергло меня в шок. До сих пор помню это признание от Макса, мальчишки одним классом старше моего, в которого я влюбилась за пять дней его ухаживания за мною, после школы, и на всех переменах поджидающего меня в коридоре возле моего класса:
– Тинуль, – (так он меня называл за весь короткий период ухаживания), – ты такая красивая, такая стройная, высокая, очень добрая, от тебя полшколы без ума.
Я помню хотела что-то вставить, но тут меня быстро вернули с небес на землю:
– Я бы рад с тобой дружить, но понимаешь, ты выше меня ростом, и как пара мы не подходим.
Я быстро собралась с мыслями и сказала:
– Интересное признание в любви. Даже не знаю, как реагировать.
– Да нет, ты меня неправильно поняла. Я в твою подругу Александру влюблен с самого первого класса, но она на меня не обращает внимания. Подружи нас с ней, пожалуйста.
Помню до мелочей то первое чувство, ученица седьмого класса стояла, как будто помоями облитая. Но вида не показала, хладнокровно улыбнулась и тихо сказала:
– Да пошел ты, я не бюро услуг.
И ушла молча, еле сдерживая слезы.
Но, видно, была я не настолько умна в своей юности, что до окончания школы допустила еще пару таких же подкатов к моей подружке через меня. И, учась восьмом классе, я мечтала, как закончу школу и уеду из страны Лилипутии далеко-далеко и никогда не захочу видеть своих сверстников из своей школы. Но это было в детстве, а когда стала взрослеть, наоборот, не хотела никуда ехать, а появилась сильное желание, доказать всем, что и длинные фитили (так называли меня многие) могут быть востребованы. В десятом классе прошла кастинг в центральном доме мод в нашем городе, с большим успехом. Посыпались приглашения, даже из журнала «Бурда», но родители вмешались в мою увлеченность доказывать окружающему миру свою надобность.
– Сначала надо получить образование, дорогая, а уж потом мода, – твердили мои родители.
