В следующий миг блюдца с мужчинами расступились. Мне ослепительно улыбнулся человек лет тридцати, с внешностью истинного арийца — светлые волосы, голубые глаза и длинное, слегка лошадиное лицо.
— Рад приветствовать у нас на планете очаровательную гостью из Содружества Даль! — заявил он.
Рука Скевоса наконец отдернулась, напоследок погладив меня по животу. Канцлер-фрей одарил моего спутника понимающим взглядом, а я залилась румянцем. Выдавила:
— Тоже рада видеть канцлер-фрея гостеприимного Фогенс-Лула…
Тонкий голос перевел мои слова, мужчина арийской внешности благосклонно кивнул. И сразу спросил:
— Как называется планета, которой управляет ваш отец? Или его система насчитывает не один населенный мир?
Пару секунд я размышляла — может, выдать набор из биографии настоящего Ивана Васильевича, все эти «Великия, и Малыя, и Белыя»? Но решила не усугублять. Объявила:
— Нет, мой отец управляет лишь одной планетой. Она зовется Небыль. Я назвала бы звезду, вокруг которой наша Небыль вращается, но вам это ничего не даст. У нас свои звездные карты.
Канцлер-фрей опять что-то произнес.
— И ваш отец отпускает вас одну? — перевел тонкий голос из диска. — Да ещё так далеко? Галактика полна опасностей.
Неужели Скевос промахнулся, тревожно мелькнуло у меня. Все верно, дочь всепланетного царя, мотающаяся по Галактике без свиты, почти автостопом, неизбежно вызовет подозрение.
— Это испытание на зрелость, — нахально соврала я. — Такова наша священная традиция. Всех сарских детей с Небыли посылают взглянуть на Галактику, полную опасностей. И посылают всегда в одиночку. Говорят, это удивительно расширяет нам кругозор.
Белесые брови на длинном лице канцлер-фрея взлетели вверх.
— И кто придумал такую замечательную традицию?
— Наши отцы-первопроходцы. — Я вложила в голос столько приглушенного трепета, сколько смогла. — Мы чтим их так же, как вы своих. К тому же это уменьшает ссоры, когда приходит время наследовать. Место саря, к сожалению, только одно, а наследников много. Но как заботливая дочь, с каждой планеты я сообщаю отцу, куда полечу дальше. Чтобы он знал, где искать меня… или мое тело.
— Какая разумная предосторожность, — одобрил канцлер-фрей.
Скевос, до этого молчавший, заметил:
— Но здесь вам опасаться нечего, Наталэя Ивоновна. Фогенс-Лул — один из самых безопасных миров в этом секторе Галактики.
Канцлер-фрей радушно улыбнулся. Скевос размеренно добавил:
— Кроме того, планеты, на которых обижают гостей капитанов Звездного Альянса, вскоре становятся задворками Галактики. Куда не летят звездолеты Альянса…
Улыбка канцлер-фрея стала ещё радушней.
— Их не везде ждут, капитан Калирис. Вы, как я понимаю, намекаете на Шай-Нурибад? Но там вроде обидели капитана, а не гостя? Кстати, давно хотел спросить, но все не было случая. Каково это — стать убийцей нескольких миллионов человек?
— Почти так же, как стать убийцей одного, господин канцлер-фрей. Вызывает большой приток адреналина.
Они обменялись холодными полуулыбками. Я покосилась на Скевоса, и глаза мои невольно округлились.
Меня подобрал капитан какого-то Звездного Альянса? По совместительству — массовый убийца? В этом будущем и такое возможно? Однако…
Белобрысый канцлер снова взглянул на меня.
— Вы удивлены, Наталэя Ивоновна? Неужели капитан Калирис скрыл от вас эту историю? Напрасно, дочери правителя такое полезно знать. Но я исправлю его оплошность. После досадного случая с одним из капитанов Альянса ваш спутник обвинил в этом целый мир. Капитан Калирис потребовал блокады планеты, где все случилось. И корабли Альянса отрезали Шай-Нурибад от всей Галактики.
Канцлер-фрей сделал короткую паузу, чтобы переводчик не захлебнулся словами.
Скевос невозмутимо стоял слева, у меня по обнаженным лопаткам ползли колючие мурашки.
А рядом, за прозрачной стеной, буйно цвел сиренево-голубой сад. Мимо нас проплывали макушки деревьев, увешанных соцветиями. Ноздри щекотал перечно-сладкий аромат, проникавший сюда, под купол.
— Очень кстати во время блокады на планете разразилась чума, — спокойно проговорил канцлер-фрей. — Верней, пандемия, вызванная одним вирусом. Умирающим могли бы помочь вирусологи с Орилона. Но Орилон — родной мир Звездного Альянса. А капитан Калирис, как я уже сказал, настоял на блокаде. И Шай-Нурибаду никто не помог. В результате там вымерло три четверти населения. Забавно, но многие считают, что вирусный ад на этой планете устроил сам Альянс.
— Вот и пусть считают, — уронил Скевос. — Зато захваты наших кораблей после Шай-Нурибада прекратились. И капитанов перестали убивать. Даже старые посудины, уходящие в сложные прыжки, теперь пропадают реже.
Канцлер-фрей выслушал его ответ с безучастным лицом. Следом, не дожидаясь, пока тонкий голос переведет слова Скевоса, обратился ко мне. Переводчик застрекотал дальше, не делая паузы:
— Жаль, что Содружество Даль не поддерживает отношений с остальной частью Галактики. Откуда у ваших планет такое желание обособиться?
Вопрос застал меня врасплох — я сейчас думала о Шай-Нурибаде. И пробормотала со вздохом:
— Может, из-за вирусов? У вас их многовато. А вакцину, как я поняла, иногда не достать.
Канцлер-фрей глянул отстраненно.
— Тогда я вдвойне восхищен вашим мужеством. Покинуть свой стерильный мирок, явиться сюда, где вирус и лечит, и калечит — это смело. Желаю вам победы на конкурсе, Наталэя Ивоновна. Вы её заслужили, как никто другой!
Блюдце канцлер-фрея тут же развернулось, и он заговорил с одним из мужчин в комбинезонах. В нашу сторону канцлер больше не смотрел, переводчик многозначительно молчал...
Через секунду наш диск поплыл вниз.
— Отлично, — тихо сказал Скевос. — Ты хорошо держишься, Наташа. Продолжай в том же духе. Вон то личико впереди, полагаю, принадлежит Ворисону. Первому сыну семейства Ариган.
Рука Скевоса опять залезла ко мне под саронг. Пальцы очертили окружность на коже живота — но теперь их прикосновение было не щекочуще-наглым, а осторожным и ласковым. Словно теплая вода лилась на тело…
Я задохнулась. Потребовала, ощутив, как сводит шею от напряжения:
— Хватит!
— Это все ради тебя, — безмятежно объявил Скевос. Затем, притягивая к себе, приветливо спросил: — Тебе неприятно? Мне тоже. Ведь я не антрополог, Наташа. Вокруг идеальные женщины из развитых миров, а мне приходится прижиматься к дикарке с отсталой планеты. Это нелегко, но я себя заставляю, иначе ты не доберешься до Дали. Так что терпи!
Он насмешливо выдохнул. Теплый воздух тронул пряди волос у меня над ухом.
Высказать бы ему все, подумала я. Объяснить, что не каждый козел зовется жертвенным агнцем…
Но мы скользили под прицелом многих глаз. А впереди, в стороне от потока летящих блюдец, застыл диск с тем самым атлетом, что недавно разглядывал меня в упор, лениво усмехаясь. Сейчас красавец с полотенчиком на бедрах смотрел недовольно, точно устав от ожидания…
