– Даже не вздумай перемещаться к ацтекам.
Тофер Хоуп сидел перед телевизором и рассеянно гладил кошку, лежащую у него на коленях. Мальчик вполглаза смотрел передачу об истории индейских племён, в которой рассказывалось о жестоких обрядах, которые совершались на ступенях их пирамид. Ему до конца не верилось, что всё это правда, хотя человеческие жертвоприношения у этого народа были общеизвестным фактом. Ацтеки считали, что солнце перестанет подниматься над горизонтом, если не выполнять давно установленных ритуалов, в которых нельзя было изменить ни движения. Лучше умереть, чем отказаться от древних порядков.
Шерсть Ка потрескивала и липла к пальцам, пронизанная статическим электричеством. Тофер посмотрел на улицу, где в вечерних сумерках пушистый снег падал на пожухшую траву. Он думал о всех переменах, произошедших в его жизни, о хороших и плохих. Мама умерла, и это было невероятно сложно пережить. Потом папа познакомился с Молли, на которой через некоторое время женился. И с этим примириться сперва было трудно, но их семье это точно пошло на пользу. Нелегко пришлось и когда он с отцом и мачехой уехал из Лондона, где осталась жить его лучшая подруга Элли. Тофер переезжал целых два раза, но их дружбу не смогли разрушить никакие расстояния. А ещё он нашёл Ка. Или она его нашла? Как бы то ни было, это было одно из лучших событий в его жизни. Он почесал её под подбородком и почувствовал, как кошка довольно замурлыкала.
– Ты меня слышала, Ка? Не стоит соваться к ацтекам.
Кошка умела путешествовать во времени, но знал об этом только Тофер. Иногда он даже перемещался вместе с ней. Ка повернулась, сверкнув янтарными глазами. На лбу поблёскивал анх, отметина в форме египетского символа жизни. Ка и в Древнем Египте бывала, даже несколько раз.
«Не пер-р-р-реживай. Не пер-р-р-реживай», – казалось, говорила она. Невероятная усатая красавица иногда могла и это.
Ведущий снова принялся описывать страшные обряды, принятые у ацтеков, и мальчик убавил звук. Когда они проходили индейские племена на уроках истории в школе, Тоферу всё это казалось очень забавным. Но теперь он не мог найти здесь ничего весёлого, особенно под пронзительные крики Таллулы, его младшей сестры. Талли, как все называли девочку, уже почти исполнился год. Этим вечером она была сама не своя, Тоферу даже пришлось включить телевизор, чтобы хоть как-то заглушить плач, доносившийся из её комнаты на втором этаже. Он места себе не находил, когда она была расстроена, к счастью, случалось это не так уж часто. Обычно сестрёнка была очень весёлая, мальчик и сам был удивлён, насколько занятно бывает проводить время с малышами. Если она и начинала плакать, то сразу же успокаивалась, как только её брали на руки или кормили. Но не сегодня. Талли всё кричала и кричала, хотя Молли и папа были с ней. Он снова прибавил звук.
По крайней мере, закончились кровавые подробности. Теперь диктор рассказывал, что у ацтеков не было коров, овец или коз, а значит, никакого сыра, масла или молока.
– Тебе бы такое не понравилось, Ка. – Кошка обожала молоко и сметану, а кусочек сыра был самым любимым её лакомством. – Но ты могла бы есть кроликов или ловить индеек. А может, и собак.
У ацтеков были странные морщинистые лысые собаки и маленькие волосатые чихуа-хуа, зато лошадей и кошек не было. По крайней мере домашних кошек. Вот облегчение. Вряд ли Ка захочется побывать там.
– Но если придётся, скажи мне.
«Р-р-разумеется. Р-р-разумеется».
Кошка иногда общалась с хозяином, набирая слова на клавиатуре компьютера. Или мурлыкала. Или даже, в самых крайних случаях, говорила. Она была очень умной.
– Хотя я не уверен, что у тебя получится написать хоть одно ацтекское название, они такие мудрёные.
Кошка нахмурилась, будто говоря: «Я что, совсем глупая, по-твоему?»
– Ладно, если что-то такое начнётся, скажи мне, ладно?
«Чтобы я убедил тебя остаться», – про себя добавил он. Хотя, по правде сказать, сделать это и пытаться не стоит. Ка гуляет сама по себе, как все кошки. В отличие от собак, она не станет выполнять команды.
– Договорились?
Кошка не ответила. Вместо этого она отвернулась к телевизору, где ведущий рассказывал, чем питались ацтеки. У них была сладкая кукуруза, перцы, помидоры и разные бобы, такие как, например, какао.
– Совсем не то, что ты любишь. Не считая какао.
Шоколад был её вторым любимым лакомством.
– Какао? Сделать? – спросила Молли. Наверное, она тихо спустилась вниз, а Тофер и не заметил.
– Не надо, отдохни, – за ней в гостиную вошёл папа, лысый мужчина с очками в толстой оправе. – Я сам.
Тофера звали в точности так же, как и его отца, Кристофер Хоуп. Чтобы не путаться, одного коротко звали Крис, а другого – Тофер. Это давным-давно придумала мама. Итак, Крис Хоуп пошёл на кухню, а Молли плюхнулась на диван рядом с мальчиком и со вздохом откинула тёмные волосы.
– Что случилось с Талли?
– Не понимаю. Может, заболела.
– Думаешь, она простыла?
– Вряд ли, – сказала Молли и внимательно посмотрела на мальчика. – Тоже волнуешься? Так чудесно, что ты её любишь. Все говорили, что ты будешь ревновать.
– И мне все это говорили, – рассмеялся Тофер. – Наверное, это главная причина, почему я совсем не ревную.
На следующий день была суббота и вся семья осталась дома. Тофер вышел во двор и слепил сестрёнке снеговика. Что, без сомнения, было хорошо в их новом доме в Чичестере, так это большой сад. Там даже был прудик, рядом с которым росла плакучая ива с ветками, красиво опускающимися прямо в воду, а в камышах на его берегу жили утки, камышницы и другие водоплавающие птицы. Талли со смехом тянулась к морковному носу. Было видно, как малышке хочется вырваться из рук Молли и побежать, хотя она ещё не умела.
– Ей весело на улице, – заметил Тофер.
– Да. Кажется, здесь ей легче дышать. Я начинаю думать, что у неё аллергия на что-то в доме.
– Например?
– Например, на обычную пыль.
