На самой вершине холма располагалось знакомое мне синтоистское святилище с выступающими воротами, называемыми тори, через которые проходит граница между обычным миром и священной землей. На моем пути не было ни единой скамейки, чтобы передохнуть, только выступающие каменные ступеньки, проводящие путника к вершине. Тем временем ветер усиливался, поднимая вверх мои волосы, закручивая их в танце.
Пройдя примерно одну треть пути, я решила передохнуть, но сильные порывы ветра не дали мне сделать это, и я ускорила шаг. Накрапывал дождь, медленно переходящий в холодный ливень. Уже возле ворот святилища я была мокрая насквозь, чувствуя, как одежда прилипла к моему телу, неприятно сковывая движения. Не забыв поклониться, я быстро вбежала на территорию храма в поисках убежища. Крыша тэмидзуя1 как раз была широкой, чтобы переждать еще пару минут.
Сегодня, субботним утром, я проснулась очень рано и, раздвинув жалюзи, увидела сильный дождь, бьющий по стеклу, но прогноз показывал, что небо прояснится к обеду, но, видимо, меня снова обманули. Мысленно похвалив себя, что смогла добраться в непогоду, я наконец-то смогла перевести дыхание.
Мысли были все такими же. Волнение перед финальными экзаменами. Краем глаза можно было заметить проходящих мимо монахов, чьи подолы кеса уже изрядно почернели от дождевой грязи. Я вытянула руку перед собой, проверяя, насколько можно двигаться дальше. Решив не оттягивать время в ожидании чистого неба, я вбежала в главный храм святилища.
Бросив монетку в ящик и позвонив в колокол, я направилась вешать деревянную табличку эма. Вдоль стены я заметила и чужие записи: кто-то просил любви и здоровья, кто-то – богатства и успеха, я же направилась вешать табличку с желанием в другой конец стены. Во время экзаменов можно увидеть много студенческих дощечек, где будут написаны пожелания удачи или успешной сдачи экзаменов. Именно поэтому, решив не пренебрегать японской традицией, я отправилась рано утром в святилище.
В марте погода очень капризная и непредсказуемая, но тем не менее мне очень хотелось увидеть море. В Токио его не найти, поэтому мой маршрут проходил через соседний город, добраться до которого можно было на поезде.
Спустившись из святилища, я направилась к морскому побережью, где можно было заметить ранних рыбаков, скармливающих свой небольшой улов местным котам. Тишину на берегу нарушает лишь монотонный шум волн, рассекаемых большими камнями на две части. Вода все еще была холодной, но желание окунуть ступни было сильнее. Сняв с себя грязные от прилипшей грязи кроссовки, я погрузила свои ступни в воду. Начиная от кончиков ног, по моему телу рассыпались мурашки.
Тучи сгущались сильнее, поднимая волны все выше и выше. Еще пара минут – и снова пойдет ливень, а это значит, что нужно быстрее уносить ноги.
В поезде людей было не слишком много, в основном все местные. Японцы всегда смотрели на меня с долей подозрения. История говорит, что японцы долгое время не позволяли иностранным кораблям подплывать к берегам, опасаясь интеграции иностранцев в их повседневную жизнь. Оберегая себя от всего иноземного и чужого, японцы старались сохранить свою самобытность и культуру. Теперь же современная Япония представляет собой огромный котел разных национальностей, и трудно поверить, что страна была не готова к чужому.
Дорога от Дзуси до моего района в Токио отличалась обилием красивых пейзажей за окном, поэтому время проходило совсем незаметно, но кажется, в окно никто никогда из пассажиров не смотрел, находя это занятие менее привлекательным, чем собственный телефон.
Доехав до университетского кампуса, я увидела на остановке свою соседку Лилиан, с которой мы вместе учились на факультете истории.
– Хэй, Айуми-тянь, ты где ходишь? Ты разве не обещала со мной посидеть и посмотреть самые сложные темы экзамена? – слегка разочарованно проговорила она, но тут же озорно улыбнулась. Мы с Лили были удивительно разными людьми, но тем не менее неплохо уживались в небольшой комнатке. Некоторые ее привычки сводили меня с ума, например ее вечно торчащие волосы, которые лезли в рот не только ей, но и всем тем, кого она обнимала.
– Пока ты спишь, солнце уже сядет, – проворчала я, убирая ее волосы с себя. – Сегодня все повторим, хотя начинать учиться нужно было еще шесть лет назад, – сказав это, я мельком подмигнула Лилиан.
Меня удивляло, с какой легкостью везение было всегда на ее стороне. За все те годы, пока мы знакомы, не было ни одного экзамена, который бы она не смогла осилить, прилагая при этом минимум усилий. И дело тут вовсе не в таланте, а в практическом везении. В отличие от Лилиан мне приходилось часами просиживать в библиотеке, иногда засыпая за учебниками по древней истории, чтобы доказать, что никакое везение или удача мне не нужны.
– Синдром отличницы, как скучно, – протянула Лили, задумчиво ковыряя что-то у себя под ногтями. – Ты за четыре года всего два раза выходила в идзакая и тем не менее уходила оттуда быстрее, чем тратила на дорогу. Это ли не преступление, Айуми-тянь!
– Просто кое-кто любит учиться, а другой кое-кто… списывать мои рефераты, – протянула я и легонько стукнула подругу в плечо. – Ладно, сегодня после ужина я буду в кампусе. Но не забудь взять плату! – усмехнулась я и повернулась в сторону общежития.
– Чрезмерное поедание вагаси ведет к занудству, – крикнула мне вслед Лилиан, но я не дала ей увидеть свою улыбку на лице.
Как и следовало доказать, поедание вагаси привело только к расстройству живота. Традиционный японский десерт сразу пришелся мне по душе, как только я перебралась из своей невзрачной деревни в Токио. В основном он отличался менее сладким вкусом, чем привычные русским людям сладости, а для некоторых он и вовсе был пресным.
– Наверное, купила не самые свежие, – пробормотала я, одарив свою спящую соседку не самым приятным взглядом. Надевая пушистые тапочки на ноги, я заметила, что в кампусе было темно и прохладно. По каким-то причинам здесь в полночь любили вырубать свет, не предусматривая, что кому-то ночью понадобится сходить в туалет. До него было идти примерно метров десять через огромный, обширный коридор, по обеим сторонам которого расположились другие комнаты студентов старших курсов.
Кстати говоря, из всего общежития только у нас отсутствовал встроенный туалет в комнате, поэтому нам приходилось довольствоваться общим, но зато идеально чистым. Открыв дверь туалета, я вздрогнула, но не испугалась фигуры, представшей передо мной.
