1. Глава 1
«В нас есть суровая свобода:
На слезы обрекая мать,
Бессмертье своего народа
Своею смертью покупать…»
Гамзатов Расул
— Ко мне пойдем или к тебе?
Алена остановилась и повернулась. Глаза васильковые, ресницы пушистые… Во взгляде — удивление.
Не понимаю… Ну к чему вся эта игра? Ведь нам давно не по шестнадцать и оба прекрасно знаем, для чего и почему встречаемся. Что все походы в ресторан или на художественную выставку, раньше или позже, закончатся на диване. Да и не в первое свидание я задал вопрос — третий раз вместе сапоги по улице топчем. А погода так себе, еще не задождило, но отдельные капли уже пятнают серый асфальт. Так почему бы не укрыться от непогоды в уютной квартире?
Причем, это же не значит, что мы должны заняться сексом, едва переступим порог квартиры, как говорится, не снимая лыж. Посидеть на уютной, теплой кухне за чашечкой кофе, тоже вполне приемлемый вариант. Зато не придется говорить вполголоса, оглядываясь — не привлекает ли наш разговор посторонних ушей. И забыть о времени. Не заладится — вызову такси. Решим продолжить общение, пусть даже в виде совместного просмотра телевизора, тоже не проблема. Есть где остаться на ночь, не стесняя друг друга.
Так почему же я не могу все это сказать напрямую нравящейся мне девушке, у которой, к слову, тоже вызываю симпатию? Зачем все эти танцы бабуинов, которые самец обязан исполнить перед самкой? Обезьяны мы или люди? Наделенные не только глазами и нюхом, но и некоторым количеством серого вещества?
Алена молчала, а глаза у девушки стали еще больше. Бог мой, какие глазищи! Только за эту красоту я готов бы…
— Какой кошмар!
М-да… Похоже, и эти отношения оборвутся толком и не начавшись.
Стоп! А куда она смотрит? Лицом стоит ко мне, но взгляд направлен намного выше головы. Не понял?
— Алексей… Что он делает? — девушка уже не только смотрела, но и рукой показывала.
Я оглянулся, и непроизвольно выругался. Черт! Только самоубийцы мне для полного счастья и не хватало. Не мог выбрать другое время для сведения счетов с жизнью. Не в мой выходной… Или хотя бы получасом позже.
На крыше высотки на противоположной стороне улицы, через ограждение перелезал молодой парень. И, судя по тому, что одет был не по сезону, попал он туда не случайно.
— Стой здесь и никуда не уходи… я быстро.
Хотя… К черту условности. Пусть она дурёха двадцатилетняя, но я то гораздо старше и давно знаю, что нет у людей лишнего времени. Даже, если кажется, что впереди целая жизнь.
Шагнул вперед, взял ее голову в ладони, наклонился и крепко поцеловал мягкие, сладко пахнущие персиками губы.
Не отстранилась. Но и ответила скорее машинально. Едва заметно шевельнув ртом. Растерялась и не успела решить, как надо себя вести. Чтобы правильно... так, как учила мама и более опытные подруги.
— Иди домой… Я позвоню.
— Лёша…
Прогресс. До этого момента я был Алексеем. А то и Алексеем Сергеевичем. Когда Алена пыталась провести линию с красными флажками, за которую нельзя заходить.
— Все нормально, Алёнушка… Ничего страшного… Там делов на пять минут. Но потом такая тягомотина начнется. Протокол, свидетельские показания… Ждать наряд. Придется ехать в участок или сразу на медицинское освидетельствование. Часа на три… Я тебя не гоню, но смысл под дождем торчать? Ну, не дуйся… Это моя работа.
— У тебя же выходной… — она впервые сама схватила меня за руку.
— Извини…
Нельзя затягивать прощание. Парень наверху уже слишком долго один. Могу и не успеть…
Перебежал через улицу, к счастью на перекрестке как раз загорелся красный, и машин не было. Кодовый замок без возражений принял универсальный код. Нырнул в подъезд… Лифт словно только меня и ждал. Сразу дверь открыл. Верхний этаж… Долго ползет… Черт, почему никто до сих пор не придумал аварийного ускорения? Сколько драгоценных секунд теряется. И ведь не только в этом случае. Например, когда врач неотложки на вызов к сердечнику спешит. И жизнь больного утекает с каждой песчинкой времени…
Двери раздвинулись, выскакиваю на лестничную клетку, по пути стаскиваю с себя куртку и рубашку… Штаны тоже неплохо бы снять — мужик в майке и трусах не вызывает чувства опасности. Но не всегда. Если у «прыгуна» еще не совсем мозги заклинило, может сообразить, что никто из жильцов в таком виде на крышу не полезет.
Лестница на чердак и дверца наружу…
Торопливо выбираюсь. Слава Богу и всем святым — стоит. Смотрит вниз, но руками крепко сжимает перила. Страшно смерти в глаза заглядывать. Даже когда отрекся от всего и решился. А может, просто потому что дождик припустил сильнее, и трубы стали скользкими. Вот и держится. Что-то хочет еще увидеть напоследок, или… надеется, что в последний момент случиться чудо, спуститься ангел небесный, укроет крылом, как когда-то в детстве мамка прятала от всех бед и невзгод, и неприятности закончатся. Извини, дружище, с чудом тебе не повезло. Только я рядом оказался.
— Эй, хлопец! Погодь! Скажу чего!
Нервно оглядывается. Лицо белое, словно мелом натертое.
— Не подходи! Прыгну!
Вот идиоты… И так каждый раз. Вылезают на крыши, или еще какую глупость затевают, а пытаешься остановить — угрожают, что покончат с собой. Как будто до моего появления он отсюда стишок прочитать хотел.
— Так это… Мне поровну… Хочешь прыгать — Бог в помощь. Каждый человек сам кузнец своей судьбы и никто не вправе решать за него — жить или умереть. Ибо, как сказано, мы не твари дрожащие, а право имеем.
— Что ты мелешь? — слегка растерялся самоубийца. — Ты кто? Что тебе надо?
— Так это… Денег.
Мой ответ настолько не ложился в настрой парня, что тот даже в мою сторону подался. И руками перебрал, удобнее хватаясь за трубу ограждения.
— Чего? Каких денег?
— Лучше рублей. Но, если у тебя только валюта, тоже не откажусь. Возьму.
— Ты псих?
— Почему сразу псих? — я состроил обиженное лицо и задумчиво почесал живот. Для выбранной роли я слишком гладко выбрит, на свидание готовился. Так что надо отвлекать внимание от лица. — Зачем оскорблять?
— А что ты несешь?! — сорвался парень на крик. — Какие деньги? Не видишь — я с жизнью покончить собрался?!
— Ну, правильно… Значит, тебе деньги больше не нужны. А я… это… поиздержался чуток… Понимаешь? Трубы горят…
— Нет у меня никаких денег! Отстань! — хлопца начинало колотить. Вот-вот истерика приключится. А я все еще слишком далеко.
— Чё? Совсем нет? Даже пары сотен? Не гони. По прикиду вижу — не из бедных. Ну, не будь жмотом. Оно ж это… во, доброе дело сделаешь. Может, зачтется?
— Ну нет у меня денег, нет! Смотри! — парень начал выворачивать карманы. — Видишь?! А теперь уходи…
— Да, — пригорюнился я и тут же воскликнул, словно только что сообразил. — Погоди! Придумал! Раздевайся!
