Комната над трактиром «Императорский обед» до краёв наполнена весенним солнечным светом, превращающим потрепанные стол, сундук, кровать и стулья в вещи, наполненные теплом и радостью. Такой же спокойной радостью светилась улыбка на лице девочки, заканчивающей одеваться в свои лучшие блузку и юбку.
– Доча, заканчивай собираться, скоро пойдем. Сейчас корзинку соберу и выходим, пока на рынке всё самое вкусное и красивое не раскупили, – раздался с первого этажа ласковый голос.
– Я уже готова, мама, – ответила девочка, закрыла сундук и вышла из комнаты.
Стук в дверь застал девочку на лестнице. Удивительно, но все постоянные посетители знали, что в последний день месяца хозяйка отдыхает, да и для случайного гостя, надумавшего поесть, ещё слишком рано. Видимо, хозяйка трактира подумала точно так же, поэтому не стала спешить к двери, но стук повторился громче. Визитёр настойчиво продолжал стучать, уже не кулаками, а сапогами.
– Да что же случилось! Кому мы понадобились в такое время… – ворчала худенькая невысокая женщина, выходя с кухни в маленький зал. Она продолжала бубнить себе под нос, пока шла мимо выскобленных столов и пока отодвигала массивный засов.
За дверью не было ни пожара, ни потопа, только добротно одетый пузатый мужчина, который, пристально глядя на стремительно бледнеющее лицо женщины, спокойно спросил:
– Впустишь?
Хозяйка трактира посторонилась и закрыла дверь сразу за спиной гостя, но продолжила молчать.
– Сегодня ясное утро, но немного прохладно. Согласна? – попытался завязать разговор мужчина, но вместо ответа встретил только холодный выжидающий взгляд. – Я вижу, дела у тебя идут хорошо, тут уютно. И я подозреваю, что в обед и по вечерам все шесть столов заняты. – И снова в ответ молчание.
Гость растерянно осмотрел зал ещё раз, задержал взгляд на хозяйской стойке, по краям заставленной корзинками, на полках, развешанных по стенам, заставленных бочоночками и глиняными кувшинчиками. Рассеянно подтянул поближе скамью, сел и вздохнул, опустив взгляд.
– Нежа, сколько лет прошло с нашей последней встречи? Пять? Шесть? Неужели ты правда думала, что больше никого из нас не увидишь? Что никто не узнает о том, что ты натворила?
Хозяйка трактира, бледная как полотно, осела на пол, словно платье под которым исчезла вешалка. Напряжение, неловкость, страх, сковывающие разговор, немного ослабили хватку, но никуда не делись. Нежа сглотнула и с трудом спросила севшим голосом:
– Мирк, что… ему… известно?
– Всё. И когда узнал, он был в ярости. – Мирк помолчал немного, но продолжил: – И он не простил. Поэтому сегодня я здесь. Да ты хоть понимаешь, что наделала?! И как всё было бы проще, не скрой ты причин своего бегства!
– Что ему нужно от меня сейчас? – женщина, наконец, посмотрела в лицо гостя.
– Он приказал тебе отправить ребенка в подмастерья. Ко мне, – после того, как Мирк договорил всё, что был должен сказать, он продолжил намного мягче: – Я позабочусь об ученике, не бойся. Да и когда обучение закончится, ребенок сможет вернуться.
– Это приказ? Сколько у меня времени?
– Мы должны вернуться во дворец сегодня. Я вернусь часа через два. Будьте готовы.
Мирк медленно встал и вышел из трактира, прикрыв за собой дверь. Девочка, видевшая всё с верхних ступеней лестницы, сбежала вниз и обняла свою маму. Женщина, прижавшая к себе дочь, плакала.
Потребовалось немало времени, чтобы Нежа успокоилась и взяла себя в руки. Она, держа девочку за руку, заперла дверь и поднялась наверх к жилым комнатам. И, не переставая всхлипывать и просить прощения у дочери, Нежа деловито сложила в стопку на кровати пару юбок, несколько блузок, сменное бельё, расстелила нарядную шаль и завязала в неё дочкину одежду.
Простые действия помогли ей собраться с мыслями и взглянуть на дочь не сквозь пелену страха и горя. А девочка испуганно смотрела на маму из угла комнаты и сидела, сжавшись в комочек, сжимая в руке вязаную куклу.
– Прости, Милаши, – Неже стало стыдно и она нежно обняла дочку. – Но тебе придется несколько лет пожить у моего старого друга. Он хороший человек, и ты сможешь многому у него научиться.
– Мама, я не хочу. Я буду стараться дома. Не отправляй меня никуда, – всхлипнула девочка. – Я больше не буду убегать на другую улицу с мальчиками…
– Ты ничего не сделала, маленькая. Ты очень старательная, ты всегда мне помогаешь прибрать в зале, помогаешь с посудой, – она всхлипнула. – Но мы все равно хотели отправить тебя через несколько месяцев учиться к портным. А Мирк тебя сможет научить намного большему.
– Не отправляй меня, мама.
– Прости, доченька. Постарайся хорошо себя там вести, старательно учиться всему. Тогда, может, тебя отпустят ко мне, – она снова обняла девочку и они помолчали. – Может, чтобы не так скучать по дому, возьмешь с собой Сплюшу? Он был твоей первой игрушкой и первым моим подарком тебе. – Нежа сжала руки малышки вокруг куколки.
Пока собирались, плакали и прощались, оставшееся время пролетело. И в дверь вновь забарабанил утренний гость. Нежа вздрогнула и пошла открывать. Мирк мрачнее тучи перешагнул порог и спросил:
– Готовы? Где ребенок?
– Да, да, готовы. Сейчас спустится. Сколько времени уйдет на учебу? Когда она сможет вернуться?
– Не знаю, до этого я не брал подмастерьев. Но нам пора, иначе не успеем до закрытия ворот. Я позабочусь о ребенке. Это сын?
– Нет, у меня дочь. Её зовут Милаши. Подожди, сейчас принесу её вещи.
Нежа вздохнула и поднялась по лестнице. Почти сразу же она вернулась за руку с притихшей дочкой и со свертком.
– Держи, – она протянула Мирку вещи. – И навещайте меня почаще. – Нежа подтолкнула к нему девочку, крепко сжимающую куклу.
Мирк присел и протянул руку, постарался приветливо улыбнуться.
– Давай знакомиться. Я с сегодняшнего дня твой учитель. Меня зовут Мирк, – гость всмотрелся в лицо девочки и улыбнулся, встретившись с ней взглядом.
– Здравствуйте, керр Мирк, – Милаши вежливо поклонилась и всхлипнула. – Мастер?
– Ко мне не обязательно обращаться «керр» или «мастер». Можно просто по имени. Пойдем. – Мирк перевел взгляд с ученицы на Нежу: – Теперь я действительно верю, что она его дочь. Глаза точь-в-точь…
Мирк постарался ласково взять девочку за руку и потянул за собой к выходу, жестом попрощавшись со смахивающей очередную слезу хозяйкой трактира. А девочка послушно пошла следом, но чуть ли не на каждом шагу оглядываясь на маму.
Мужчина и девочка дошли до конца улицы, где их ждала коляска с кучером. Лошадка сонно зацокала по городу. Они молча ехали сначала мимо знакомых девочке домов, потом свернули от купеческого квартала к центру, туда, где жили богатые горожане и благородные. Чем дальше отъезжали от трактира, тем сильнее Милаши съеживалась на своем месте и крепче сжимала в руках куклу. И вот, после многих оставшихся позади улочек и перекрестков, они выехали на окраину огромной площади, упирающейся в высокую стену.
