Глава 1. Не верь, не бойся, не проси
Вернувшись с вахты в карантинное отделение, бывшие новички свернули свои матрасы с постельным бельем в привычные скрутки, взяли сумки с вещами и направились по местам распределения. Восьмой барак стоял торцом напротив карантина, поэтому Грише, Гагарину и Васе далеко идти не пришлось. Их сопровождал уже знакомый дневальный Матрешка, который пришел их забирать. Попасть на территорию отряда было можно только через шлюзовую систему калиток в сплошном высоком металлическом заборе, за которым располагался участок в десять соток. Справа от входа находилось двухэтажное здание барака. Там на первом этаже располагались клуб и библиотека колонии, на втором жили отбывающие наказание. Слева – футбольная площадка с двумя хоккейными воротами, в дальнем левом углу – деревянная восьмиугольная беседка с невысокой металлической крышей. В беседке посередине стоял стол, а вдоль стенок – лавки. Возле дальнего забора росли высокие березы, создавая шикарную тень в летние дни, где с удовольствием скрывались от жары обитатели барака. Там, сидя на лавочках, можно было покурить, почитать книгу или просто посидеть с закрытыми глазами. Рядом со входом в здание росла развесистая и очень плодовитая дикая яблоня. Своими ветками и листвой она частично закрывала окна второго этажа.
Поднявшись наверх по удобной широкой лестнице, Матрешка повернул направо в спальное помещение и попросил всех оставить свои скрутки и сумки при входе, достать тапочки и пройти за ним. Они вернулись обратно на лестницу, где на небольшой площадке, расположенной чуть выше уровня лестничной клетки, была оборудована комната со стеллажами для уличной обуви.
– Вот тут вы будете переодеваться каждый раз, когда захотите войти или выйти из барака, – поучительно произнес Сергей. – Вход в «жилку» в обуви запрещен – так же, как и выход на улицу в тапках. Понятно?
– Да, – ответили новички.
– А теперь пойдемте к завхозу. Он введет вас в курс дел, объяснит правила общежития, права и обязанности, местные порядки и прочую туфту.
Они снова вошли с лестницы в широкий коридор и на этот раз повернули налево. В конце по правой стороне была каптерка, где хранились сумки жильцов. Там же за маленьким столом прямо у окна лицом ко входу сидел Евгений – завхоз восьмого отряда.
Это был высокий мужик возрастом под полтинник с довольно длинными по местным меркам темными с густой проседью волосами и относительно крупным носом. Сразу было видно, что он человек осторожный и несмелый. Говорить Женя Соболев старался негромко, но очень четко, что выдавало в нем бывшего руководителя высшего звена коммерческой структуры. Он, как и многие в бараке, сидел за мошенничество в особо крупном размере и, находясь на такой должности, естественно, стучал в оперчасть на всех своих подопечных. А главное, он персонально приглядывал за узником №1 ИК-3 Сергеем Пудальцовым. Все это было ему очень не по душе, но его большой срок – семь лет – не оставлял других вариантов для досрочного освобождения: только добровольное сотрудничество с администрацией и выполнение всех ее указаний. Новенькие интересовали его только как источник финансирования предстоящих ремонтов, которые он лично пообещал Шеину сделать во время борьбы за свою должность. Теперь, подсчитав расходы на стройматериалы, Женя сильно погрустнел, осознав, что без дополнительных вливаний сам он эту стройку не потянет.
Гагарина уже взял в оборот завхоз клуба и сразу забрал к себе. Василий был непонятной для Жени фигурой, а вот на Гришу он возлагал огромные надежды, особенно после дошедших до него слухов о том, как легко тот согласился в бане на оплату новой формы, а также после информации от Дубровского о вхождении в пул акционеров по приобретению богатой передачки. Именно поэтому он решил разместить его в спальном помещении поближе к себе, чтобы получше присмотреться, а после рекогносцировки выйти на разговор и сделать выгодное для обеих сторон предложение.
– Добрый день, господа! – поприветствовал Соболев вошедших в его офис новичков. – Мы с вами уже знакомы – виделись не раз на карантине, но я еще раз представлюсь. Меня зовут Евгений Александрович Соболев, я завхоз восьмого отряда и отвечаю здесь за порядок, дисциплину и чистоту. Мне приказывает начальник отряда, ему дает распоряжения на вахте его руководство, а я, соответственно, доношу решения и приказы до вас. Поэтому к моим просьбам и личным поручениям надо относиться как к приказам администрации. Если в армии служили, то знаете, что это такое, если нет, быстро научитесь. Необучаемые у нас долго не задерживаются! Быстренько через кичу1 переводятся в другие отряды. Так, теперь про внутренний распорядок дня: в шесть утра подъем, до половины седьмого надо уже быть в столовой. В столовую ходим строем. Тому, кто не пошел в столовую без уважительной причины, – взыскание. После завтрака возвращаемся в барак и проводим влажную уборку помещения. Дежурные подметают и моют полы во всем бараке. Если у кого есть возможность ежемесячно давать на нужды барака два блока сигарет или хотя бы один, пачку чая, сто граммов кофе и полкило конфет, то такие освобождаются от работ по бараку. В восемь часов те, кто трудятся на промке, уходят на работу и возвращаются после семи вечера. Первая проверка около десяти часов утра, вторая – ближе к пяти вечера. Обед с двенадцати до часу, ужин – с шести до семи. Также идем строем туда и обратно. Отбой в 22:00. Кого после отбоя поймают вне койки, тому взыскание. Личные вещи, кроме предметов гигиены, хранить исключительно в баулах, баулы – в каптерке. У кого увижу баул под кроватью, заберу и отнесу на вахту, будете потом сами его оттуда забирать. Запись на длительные свидания только через меня. Звонки домой только со стационарного телефона, который висит на стене напротив. Чтобы по нему звонить, надо в магазине рядом с вахтой приобрести карточку «Зона-телеком» и пополнять ее регулярно. Хочу сразу предупредить, чтобы потом не говорили, что никто вам не рассказывал: все разговоры по телефону прослушиваются администрацией колонии, поэтому лишнего не болтать, с родственниками жизнь отряда не обсуждать, про наличие запретов в бараке не упоминать. Теперь по поводу Пудальцова! Ему пока связь с внешним миром не разрешена, поэтому свою карту ему не давать; если вдруг попросит кому-нибудь позвонить или передать информацию в письме, сразу ко мне. Вопросы есть?
