*****
Сквозь открытую форточку, в небольшую комнату, влетал свежий, летний, прохладный, воздух. Звуки шелеста листвы деревьев, смешивались со стрекотанием разных букашек, и щебетанием птиц. Светало, и первые лучики июльского солнца, уже начали пробираться между занавесками, и бросать свой свет на лицо еще спящего Марка.
Вдруг в форточку ворвался сильный порыв ветра, раскачав занавески, от чего лучи солнца начали скакать по лицу Марка, словно зайцы, и он, немного поморщившись, проснулся. Но не это разбудило его. Разбудил его раздраженный голос его бабушки, стоявшей рядом с окном, и причитавшей: «Опять жара будет, и куда деваться? Солнце еще до конца не взошло, а уже пекло, а что в полдень будет?». И хотя на улице было еще довольно прохладно, но у бабушки в последнее время, это стало каким то ритуалом. Уже две недели, как Марк стал замечать, бабушка обязательно была, чем-нибудь недовольна с утра. Если светило солнце, то бабушка жаловалась на жару, если небо было затянуто, то на «холодину», а если капал дождь, то на грязь и слякоть. Хотя, когда он только приехал к ней в деревню на летние каникулы, в середине июня, он такого не замечал, каждое утро, бабушка встречала его на улице, с широкою улыбкой, и искренней радостью:
– Бабуль, может ты приболела? – спрашивал он ее.
– Нет, не приболела, – отвечала она с раздраженной ноткой в голосе, – с чего ты это взял?
И на этом разговор заканчивался, потому что Марк не хотел раздражать бабушку, что бы не поссориться с нею.
Этим утром, встав с кровати, Марк первым делом сходил умыться, сделал небольшую зарядку, и заправил кровать, после чего в одних трусах и тапочках выбежал во двор:
– Бабуля, с добрым утром! – прокричал он, и, подбежав к бабушке, крепко ее обнял. Бабушка даже вздрогнула от неожиданности.
– С добрым внучек, с добрым, – слегка улыбнувшись, ответила бабушка, – чего же ты так бабку то свою пугаешь? Так, чего не доброго, помру еще, с перепугу.
– Ну бабушка, ну не говори ты так, ты у нас еще о-го-го, всех нас переживешь! – еще сильнее обняв ее, ответил ей Марк.
– Типун тебе на язык, внучек, такие вещи говорить, вы то еще молодые, не то, что я, старуха, вам еще жить и жить, – тепло улыбнувшись, ответила бабушка, – беги давай, завтракай. Там на кухне оладьи, только закончила жарить, да квасу, или кефиру себе нальешь, в общем, разберешься, не маленький, десять лет уже.
Миссия была выполнена, бабушке настроение было поднято, семя добра, как называл это Марк, посажено, и он со спокойною душой отправился на кухню завтракать.
*****
После сытного завтрака, Марк прибрался у себя в комнате, и хотел уже собираться пойти гулять, но бабушка отправила его к деду, помочь прополоть огород. Огород был небольшим, всего пара соток, и располагался сразу за домом. Марк, немного расстроенный тем, что не получилось пойти гулять, отправился сначала одеться в рабочую одежду, а затем в сарай за тяпкой.
Сарай был небольшим, три на три метра, и стоял напротив выхода из дома. Вид у него был довольно страшноватый, потому что он был сложен из досок, на которых уже давно облупилась вся краска, часть из которых отвалилась, или торчала в разные стороны.
Войдя в него, Марк принялся за поиски тяпки, а задача это была не простая, найти ее среди всех граблей, лопат, и прочего инструмента. Но, спустя десять минут усердного поиска, он наконец заметил ее. Тяпка лежала на верхней полке шкафа, стоящего у противоположной от входа стены. Кое как пробравшись до шкафа, Марк понял, что не дотягивается, нужно было на что ни-будь встать. Выбор пал на железное ведро. Нагнувшись за ним, Марк вдруг краем глаза уловил какое то движение. Буд-то бы, чья-то тень, промелькнула в дверном проеме. Это его здорово напугало, но постояв с минуту, и понаблюдав вокруг, он так ничего больше и не увидел. Он вернулся к своему занятию, поставил ведро на пол, перед шкафом, и полез доставать тяпку. Но, даже встав на ведро, Марк чуть-чуть не дотягивался до верхней полки, нужно было встать на цыпочки. И когда он это сделал, вдруг послышался страшный, как будто призрачный голос: «ууууу Марк». Это его напугало, Марк потерял равновесие, и свалился с ведра на пол:
– Кто здесь? – Испуганно, полушепотом, спросил он.
– Ахаха, трусишка, – услышал он знакомый голос, после чего в дверях появился Ванек.
Ванек был соседским мальчишкой, которому, как и Марку было десять лет, и с которым они вместе гуляли, когда Марк приезжал к бабушке на каникулы.
Ванек забежал в сарай:
– Испугался, да? Хаха, видел бы ты свое лицо, ну умора, – Ванек был весел, и в восторге от проделанной шутки.
– А ты бы не испугался!? – по голосу Марка было понятно, что он обиделся, за такую шутку, – тут пауки ползают, паутинка, жучки всякие, да и темно к тому же, а тут ты еще.
– Я? Не-а, я бы не испугался, я же не трусишка, – Ванька совсем не тронула обида Марка, и он был, как всегда в веселом расположении духа, – да ладно тебе, не обижайся. Ты когда приехал то, чего в гости не зашел?
– Вчера вечером приехал я, – обида уже отступала, – бабушка вот на огород отправила, деду помочь.
– Хм, потом что будешь делать? Может, пойдем ко мне? Мне велик купили новый. И еще я тебе такое расскажу, так испугаешься, что потом только с включенным светом спать будешь, – продолжал подтрунивать Ванек.
– Потом ничего не буду, если бабушка задание никакого не даст, можно и к тебе пойти, – ответил Марк, пропустив шутку мимо ушей, – только чур, ты мне поможешь сначала.
– Да помогу, чего ж другу- то не помочь, – весело ответил Ванек.
*****
Вдвоем пропалывать огород, было намного быстрее, и веселее. Закончив прополку, Марк пошел к бабушке, и отпросился у нее пойти погулять.
– Только смотри, допоздна не загуливайся, и далеко не ходите, – дала наставления Бабушка.
Марк быстренько переоделся, умылся, и выбежал во двор, где его ждал Ванек:
– Ну, так что ты там рассказать то хотел, такое страшное?
– А вот что. За твоим огородом лес начинается, и пацаны рассказывали, что там призраки живут. А каждый десятый день месяца, они одного человека, если встретят его в этом лесу, у речки, к себе забирают. Ну что, страшно, а? – Скорчил страшное лицо Ванька. Послезавтра как раз десятое число, смекаешь, о чем я? – хитро улыбнувшись, исподлобья взглянул он на Марка.
