Этот трактир был явно приличнее прежних – настолько, что Мур решился положить локти на чисто выскобленный стол. Стекла в маленьких окошках были почти прозрачными (правда, смотреть через них было особо не на что), а земляной пол посыпан чистым песком. Зато пришлось довольно долго ждать, пока хозяин, здоровенный детина с неожиданно трогательными рыжими кудряшками вокруг блестящего купола лысины, наконец, доберется до стола, стоящего в самом дальнем углу помещения.
– Вечер добрый, господа путешественники, – он говорил привычные слова, суетливо вытирая ладони о фартук, а взгляд его то и дело перескакивал с гостей на дверь, ведущую вглубь дома, да так нервно, что дергалась голова. – Чего изволите? Ужин, ночлег?
Фрея посмотрела на Мура.
– Ужин. Большая кружка молока… две кружки. И пара лепешек.
Хозяин слушал заказ вполуха. Фрея нахмурилась.
– И побыстрее, пожалуйста. Мы голодны.
Трактирщик рассеянно кивнул и вытер взмокший лоб. Мур понял, что толку от него сейчас не добьешься, и вздохнул. Он не любил демонстрировать свои способности без особой надобности.
– Что случилось? – мягко спросил он. – Что с той женщиной? Ей нужна помощь.
Фрея выпрямилась на скамье. Глаза хозяина испуганно метнулись от ее лица к сидящей рядом маленькой, будто детской, фигурке.
– Но как вы… – он сглотнул. – Да, это моя жена. Она…
– Рожает, – кивнул Мур. – Теперь я слышу. И схватки уже очень часты.
– Она мучается с утра, – жалобно сказал трактирщик, глядя на странных гостей. – Ее силы на исходе, а продвижения нет.
Фрея поднялась, захватив свой мешок.
– Это первый ребенок?
– Второй. Но старшему уже десять.
– Ведите, – приказала девушка, и хозяин послушно засеменил впереди, прокладывая ей путь между столов.
Мур невозмутимо остался на месте, приготовившись ждать, сколько придется. За столько месяцев странствий он привык к ремеслу своей спутницы, привык просыпаться среди ночи от того, что кто-то незнакомый сломал ногу или мается животом, или ранен, или умирает. Всем нужна Фрея. Иногда она уходила надолго и ему приходилось дремать у дверей, чутко прислушиваясь к тому, что происходит в комнате больного, и к бурчанию в собственном животе. Но хозяин трактира скоро вернулся в зал, прошел в угол и понуро присел за стол напротив Мура. Тот усмехнулся. Фрея не терпит бестолковых помощников. Каждый должен делать свое дело.
– Ваш ужин сейчас принесут, господин, я передал заказ сыну, – сказал трактирщик и сокрушенно покачал головой. – Не могу сейчас думать о работе.
– Все будет хорошо, – сказал Мур. – Ей уже лучше. Скоро все закончится.
Трактирщик поднял глаза. Кудряшки нимбом светились вокруг головы в свете пламени камина.
– Я наслышан о вашем племени, господин кот, но все равно это удивительно.
– У меня просто чуткий слух, – отозвался Мур, облизывая лапу, чтобы скрыть смущенное и довольное выражение, появившееся на морде при этих словах.
На стол грохнулись две большие кружки с пенящимся по краям молоком. Шустрый рыжеволосый мальчуган добавил к ним два больших хлеба и ломоть сыра и умчался к другим клиентам. Мур кивнул и подвинул свой ужин ближе.
– А ваша спутница… поначалу я принял ее за мальчика, – в тоне хозяина появились нотки любопытства. – Девушке опасно путешествовать одной.
Мур невозмутимо отхлебнул из кружки.
– Она не одна.
Трактирщик поспешно кивнул и скосил взгляд на лежащие на скамье рядом с Муром ножны.
– Да, мне следовало подумать об этом.
Они помолчали. Мура молчание не тяготило, он с наслаждением лакал молоко, жмурясь и прислушиваясь к звукам большого дома. Хозяин трактира ерзал и вздыхал, томясь от неизвестности. Наконец, он поднялся.
– Пойду, может, что нужно… – пробормотал он смущенно.
Мур не ответил. Помощь уже не требовалась, утомленная женщина в глубине дома спала, а рядом с ней тихонько кряхтел здоровый ребенок. Но пусть прогуляется. Добрые вести приятно узнавать.
Фрея подошла и устало опустилась на скамью, залпом выпила половину кружки молока и откинулась головой к стене. Мур тихонько заурчал.
– Все в порядке? – спросил он на всякий случай.
– Да. Девочка, – отозвалась девушка и улыбнулась. – Никак не желала покидать уютное гнездышко.
– Ее можно понять, – заметил Мур и указал на стол. – Хозяин расщедрился на кусок сыра.
Фрея подвинула сыр к себе.
– Он предложил нам ночлег. И за ужин платить не надо.
– Ты выгодная спутница, – ухмыльнулся кот.
– Особенно не надейся, – парировала девушка, разламывая лепешку. – Так нечасто бывает.
Мур некоторое время молча смотрел, как она ест, потом лениво потянулся и сказал:
– Ладно, ешь и иди спать. А я посижу у огня.
Она кивнула и легонько потрепала его по голове.
– Спокойной ночи, Мур.
Он вывернулся из-под руки и ничего не ответил. Спрыгнул со скамьи, захватив свое оружие, и пошел к камину. Никому и ни за что он не признался бы, что больше всего на свете ему хотелось сейчас свернуться клубком, и чтобы легкая рука гладила его по голове, а он басовито урчал от счастья. Никому – а особенно Фрее.
Когда хозяин трактира снова вернулся в зал, никого из посетителей уже не было. Лишь у камина в кресле, по-человечески опустив ноги, сидел камышовой окраски кот и щурился на огонь. Сложно было понять, дремлет он или просто задумался. Трактирщик осторожно опустился в стоящее рядом кресло.
– Как ваша жена и малышка? – чуткие уши вздрогнули, хотя Мур не шелохнулся.
– Спасибо вашей спутнице, – ответил толстяк. – У нее золотые руки.
Мур утвердительно кивнул.
– Она спасла мне жизнь, – просто сказал он, будто это все объясняло.
– Это поистине удивительно, – хозяин встал и принес с трактирной стойки большой графин с вином, кувшин молока и две кружки и поставил все это на столик между креслами. – Может, расскажете мне?
Мур приоткрыл один глаз.
– Если вы умеете слушать…
***
…Тот, кто придумал, что у кошки девять жизней, никогда в одиночку не попадал под арбалетный обстрел. По крайней мере, Мур почти не заметил, как лишился восьми из них, да и последняя держалась некрепко за израненное тело. Он повалился ничком в щетинистую траву, надеясь, что в суматохе его не найдут и добивать не станут. То ли его спасла плебейская окраска, то ли темнота – но он остался жив. Видимо, ненадолго, но хотя бы умереть свободным – уже хорошо. Он сбился со счета, сколько раз смерть проходила мимо, задев его своим тяжелым кожаным плащом, и знал, что рано или поздно она его достанет. Они не остановятся. Семь покушений за полтора года – это слишком даже для такого изгоя, как он. Можно было бы назвать Мура неудачником, но никому не было известно, сколько умения и удачи нужно ему, чтобы до сих пор оставаться в живых и при этом ни разу не подвести своих нанимателей.
