Еще в марте Динара Кудайбергеновна объявила, что она набирает группу для поездки летом, 15 июня, в лагерь отдыха под названием «Алмалыбак», что переводится с казахского как «Яблоневый сад». Мы с Вовкой, конечно, тут же записались. До этого мы никогда еще в лагерь не ездили и решили посмотреть, что это такое.
Моя мама говорит, что раньше, еще в советское время, все дети каждое лето ездили в лагерь на один сезон, то есть на месяц. Судя по ее рассказам, там было круто. Всякие игры там, костер, река, походы. Короче, интересно.
За день до отъезда я начал собираться.. Я положил в чемодан мою любимую кепку «Nike», шорты, майку и книжку Роберта Шекли (люблю фантастику). В общем, все необходимое для поездки в лагерь. Потом пришла мама, посмотрела и сказала, что этого недостаточно, и начала набивать чемоданы всякой дрянью. Мочалка, мыло, полотенце, зубная паста и щетка, пижама (ее я потом незаметно вытащил в подъезде и засунул в наш почтовый ящик), кофта, сто трусов, двести носков, носовой платок (зачем?), расческа и тому подобная ерунда забилась в мои баулы. Потом я ограбил холодильник и сервант на предмет продовольствия. Просто я люблю покушать.
Покончив с приготовлением, я пошел к Вовке, чтобы помочь ему собраться. Я застал его стоящим посреди его комнаты, на которую, наверное, совершили налет вражеские бомбардировщики. Повсюду валялись разные железки, стоячие носки и прочий хлам.
– У тебя что, приступ бешенства случился? – спросил я у него.
– Где моя маска? Где моя маска? Куда я ее засунул? – повторял он, как больной.
– Какая маска?
– Для воды… Чтобы плавать… А, вот она. – Вовка вытащил водолазную маску из-под груды перевернутых ящиков. – Теперь насос…
– Какой насос?
– …Теперь ножик. Так. Теперь наждачку. Так. А где свечи? Вот…
– Вовка! Ау! – мне надо было вывести его из транса. – Ты что делаешь, глухой кабан? Ты меня слышишь?
– Не мешай, Олжик, – ответил он, ходя по комнате как заболевшая гриппом корова, – я собираю вещи…
– Зачем тебе вся эта фигня? Ты что, в лагере будешь свиноферму строить?
– Ой, идиот… Не шаришь в науке ни черта. Лучше заткнись и помоги собраться.
Через час на полу стояли три толстых чемодана, полных Вовкиным снаряжением. Там было: ласты, мешок гвоздей, складывающаяся удочка, ножницы, моток проволоки, шахматы, три технических справочника, засушенный тарантул в коробочке, спички, свечи, фонарик, куски резины, фломастеры, какие-то бутылки с вонючей жидкостью, плоскогубцы, два километра веревки, детская дудочка и еще много прочей дряни. В общем все, чтобы взорвать лагерь ко всем чертям. Такой уж он пацан, не может без приключений.
– Кстати, ты забыл одну вещь, – сказал я ему, когда мы, упаковавшись, стали играть в тир. Вовка расставил на столе и на полках солдатиков и игрушки из kinder – сюрпризов, и мы их сбивали пластмассовыми пульками из пистолетов.
– Какую вещь? – спросил Вовка, целясь в зайчика с тупой мордой.
– Моторную лодку.
– Можно было бы, – ответил он с серьезной рожей, – но она не поместится в чемодан.
На следующее утро в 9 часов я уже стоял у школы, куда должен был подъехать наш автобус. Потихоньку начали подтягиваться пацаны и девчонки из нашей школы. Пришел Канат из 6-го «В», наш чемпион по бегу, Витя из 8-го «А», гитарист из школьной группы «А—бэнд», Айгеримка из нашего класса, наша отличница и президент школы. Через полчаса собрались все, человек пятьдесят. Вовки не было. Уже все уселись, автобус завелся, когда из-за угла показались Вовка с его мамой, которые с трудом волокли его три чемодана.
– Скорей, скорей!!! – заорал я, высунувшись из окна. Я боялся, что мы уедем без Вовки. Конечно, я боялся зря, но все равно переживал. Просто он мой лучший друг и отличный пацан, а без него я это… Ну, в общем… Скучно было бы… Не знаю, как сказать.
– Я вот место тебе занял, – сказал я ему, когда он забрался в автобус.
– Пока все нашел, чуть не опоздал, – сказал Вовка, отдышавшись.
Автобус тронулся, и мы поехали. Вовка увидел мои сумки и стал прикалываться:
– Ни фига себе у тебя чемоданы! Там что, одни пирожки, наверное? Ха-ха-ха! Га-га-га! Или колбаса? Га-га-га! – трясся он как шизофреник.
– Иди отсюда! – я дал ему в плечо. Он начал смеяться еще больше.
– Ладно, не обижайся! Слышь, брюхо с ножками! Я тут кое-что приготовил. Сейчас будем бомбочки делать. Из воды. Пока будем ехать, побомбим.
– Иди ты, маньяк-террорист. – На него невозможно долго обижаться. Особенно когда у него появляются идеи. Дикие, но интересные. – Что за бомбы-то?
Вовка зарылся в свой баул и вытащил штук пятнадцать воздушных шариков и бутылку с водой.
– А теперь…
– Пирожков! – сказала наша классная руководительница Динара Кудайбергеновна. Она поехала с нами в качестве вожатого. Ничего себе тетка. Нормальная. Жить с ней можно.
– Пирожков! Смотри там у меня! Чтобы никаких ЧП! Вы, наверное, специально там с Утеповым сели на задние сиденья, чтобы что-нибудь сотворить в вашем духе? Я на вас всю дорогу смотреть буду. И чтобы в лагере нормально себя вели! Слышишь, Утепов?
– Да, да, Динара Кудайбергеновна…
– Чтобы я там за вас не краснела и лекарства не пила сердечные. Я хочу домой живой вернуться.
– Мы ничего такого не делаем, Динара Кудайбергеновна. Мы спокойно сидим, – попытался оправдаться Вовка.
– Знаю я вас. «Спокойно сидим».
Мы дождались, пока она отвернется опять для разговора с водителем, и стали наполнять первый шарик с водой. Потом, держа за горлышко, закрутили его и принялись выбирать жертву.
– Вон бабка идет, давай в нее, – предложил Адиль, который сидел слева от нас.
– Мы пожилых людей не трогаем, – сказал Вовка, – стариков надо уважать.
– Вон щегол с сумками, – шепнул я, взял шарик и бросил через открытое окно, у которого я сидел, прямо в пацана лет двенадцати. Шарик упал и разорвался рядом с ним.
– Мазила, косой, – прокомментировал Вовка, – дай-ка я попробую, вон девчонки идут.
Вовка взял следующий шарик, уже наполненный, и выкинул в окно, когда мы проезжали мимо тех девчонок. Но Вовка сам, дурак, промазал и бомба угодила прямо в лысую голову одному мужику, который шел, ничего не подозревая, по обочине. Шарик эффектно разорвался на его лысине и облил мужика с головы до ног. Вся задняя часть автобуса померла со смеху. Лысый мокрый мужик что-то кричал нам вслед и грозил кулаком.
– Что там опять случилось? – крикнула наша учительница. – Пирожков, Утепов!
– Нет, ничего, Динара Кудайбергеновна, – сказал я и спрятал шарики с бутылкой под сиденье.
Мы выждали минут пять и опять налили воды в шарик. Затем стали смотреть в окно, куда бы кинуть.
