Каждый поступок, выбор и решение направляют нас в ту или иную сторону. Как будто мы идем по дороге с множеством развилок, попадающихся через каждый метр. Иногда мы все время идем в одну и ту же сторону, иногда сворачиваем, а зачастую просто бродим годами по замкнутому кругу. Получается, каждый поступок ведет за собой цепь неизменных событий, которые и составляют нашу жизнь.
Так произошло и в тот августовский вечер. Петербург встречал закат. Необычайно красивое зрелище, надо сказать. Дворцовый мост заставлял остановиться и любоваться, любоваться, любоваться… Дома, дворцы и храмы переливались в лучах засыпающего солнца. По реке, выпуская веселый дымок, скользил пароход. По набережной со стороны Летнего сада шел подросток. Подросток, каких можно встретить в любом дворе, но было в нем что-то особенное. Наверное, дело в каком-то совершенно ему неподходящем выражении лица человека, немало повидавшего в жизни. Впрочем, не будем заглядывать вперед – все-таки это предыстория…
Он возвращался из кинотеатра, где работал билетером. Пожалуй, это был самый влюбленный в свою профессию билетер. Кинотеатр был единственным местом на земле, где он по-настоящему чувствовал вкус жизни.
Обычно в этот час на улицах было многолюдно, но сегодня было непривычно пустынно. Да и фонари неважно горели. Впрочем, Васе Панину, так звали подростка, было совершенно не до этого. Он находился в настоящей эйфории. Вообще, он редко предавался мечтаниям – в его жизни и так было достаточно впечатлений, но этот фильм… Он всегда вдохновлял Васю. Да и не только его, ведь это были «Пираты Карибского моря»! Панин смотрел «пиратов» несколько десятков раз и не переставал восхищаться. Его влекла вся эта старина, приключения, корабли, сражения…
После сегодняшних пяти подряд просмотров картины ему как никогда чудилось, что должно произойти что-то необычное и важное, что-то, что обязательно перевернет его жизнь с ног на голову. Нет, ему и в обычной жизни хватало приключений, но это было совсем не то. Хотелось настоящих чудес и реальных спецэффектов.
Ему даже представилась сцена, как они с Фисой2 и еще каким-то человеком идут по оживленной торговой площади, где продается множество диковинных товаров, которые он никогда раньше не видел. Вдруг где-то вдалеке появляется человек в накрахмаленном парике, указывает на них рукой, и вот уже вся толпа на площади с громкими криками несется в их сторону…
Продолжая погоню в своем воображении, Вася завернул за угол и… увидел хорошо одетого плотного мужчину, лежащего на асфальте, и склонившегося над ним человека в синем плаще из грубой ткани, лицо которого закрывал капюшон. Человек рылся в карманах мужчины, и, казалось, не замечал появления Панина. Рядом, в полуметре от них, лежала полностью опустошенная барсетка, содержимое которой было раскидано по асфальту.
Прервав размышления, Вася оценил еще раз обстановку и осознал, что человек в плаще – грабитель, а мужчина, в карманах которого он роется, скорее всего мертвый. Любой другой на месте Васи закричал бы, убежал или вызвал милицию, но не Панин. Общение с Фисой научило Васю не удивляться таким вещам и принимать их как должное.
Панин осторожно приблизился к грабителю со спины и хотел стянуть капюшон, но тот неожиданно развернулся, толкнул Васю в грудь и рванул во дворы соседних домов. Не ожидавший подобного Панин упал на асфальт, но быстро вскочил и помчался за ним.
Вокруг подмигивали множеством желтых глаз проносящиеся с огромной скоростью дома. Мелькали редкими огнями фонари. Ежась от ночной прохлады, торопились домой случайные прохожие. С визжащим звуком колес поворачивали спешащие в неизвестном направлении легковушки. А Васе думалось, что он никогда не догонит этого таинственного грабителя, потому что наверняка давно бежит в каком-нибудь другом направлении. Словно в опровержение его мыслей вблизи мелькнуло что-то синее, и впереди показался сам человек в синем плаще. Показался и… исчез, не успел Панин и посмотреть на него.
Вася остановился, чтобы отдышаться, и хорошенько огляделся. Здесь не было ничего примечательного: обычный двор, детская площадка и запертый спуск в подвал, лишь на траве, случайно оброненная грабителем, лежала отправительная открытка. Разочарованно вздохнув, Панин сунул ее в карман и пошел обратно, к месту, где остался лежать мужчина с барсеткой.
Как ни странно, за десять минут его отсутствия там ничего не изменилось: ни милицейских машин, ни паникующих прохожих, даже вещи лежали в точно таком же беспорядке.
