«Как же долго папа делает эту свою презетицию или репетицию… Не помню я точно, как называется, но это невыносимо скучно. Вот бы убежать туда, за окно этого большого стеклянного дома, полететь бы на Новую планету к Филе и Музе, а не сидеть здесь с одним фломастером и папиной дурацкой папкой». Так думала девочка Анфиса, которая была вынуждена «таскаться» с папой по его рабочим делам, потому что мама уехала в очень важную командировку, а няня никак не хотела выходить на работу в Рождественские каникулы. «Ну, разве можно так поступать с ребенком? Разве можно его мучить просмотрами реклам? Разве можно заставлять всё время улыбаться тётенькам на очень высоких каблуках и дяденькам в странных галстуках, которые эти дяденьки вечно дергают? Это просто нет никаких сил всем отвечать, что тебе скоро семь лет, ты посещаешь курсы английского и, разумеется, скоро пойдёшь в школу. Кстати почему-то Аня, моя соседка-шестиклассница, не любит эту самую школу, и с большим нетерпением ждала рождественские каникулы. Вот Аня точно меня бы поняла! Кстати, кажется, она уехала куда-то в отпуск с мамой и папой. Почему мои родители так меня не любят? Вот даже полет на Арс не смог изменить скучный уют или… как он там называется… кажется, уклад нашей семьи. Ужас! Папа, папа… Совести у тебя нет». Анфиса ещё раз грустно пересмотрела журнал, который ей сунула в руки тётенька в мини-юбке, приговаривая, что там написано что-то очень интересное. «Ну, что может быть интересного в журнале, который напичкан, по мнению моей любимой бабули, всякой ерундой? Бабушка, бабушка… Почему ты уехала к другой бабушке? Что же мне делать-то с вами, взрослые?»
– Привет, сидишь? – прервал мысли Анфисы переодетый дед Мороз. Почему-то Анфиса сразу догадалась, что он не настоящий Дед, а один из этих ложных красных и совсем не волшебных.
– Ну, да. Скоро в школу пойду, и английские слова знаю, но стихи читать не буду. Потому что ты не настоящий!
– Ага, ты в меня не веришь?
– В тебя нет, а в Мороза верю. Я просто умная. А ты, наверное, веселый, раз переоделся. Что ты тут делаешь среди этих взрослых, они же скучные.
– Я здесь для того, чтобы тебе сказать, что взрослые не скучные, а просто взрослые. Им иногда просто нужно напомнить, что они нескучные.
– Но как? Если даже полёты на Арс не помогают. Всё равно опять работа и, как её там… суета.
– У тебя есть что-то, что ты любишь рассматривать, и тебе не скучно? Ну, какую-нибудь книжку или вещь? Что тебя отвлекает от грусти?
– Ага, вот, – Анфиса достала камушки, которые папа взял для неё на Новой планете.
– Ого, какие яркие! Понимаю. А что, это камушки волшебные? – пытаясь развеселить девочку, произнёс ненастоящий дед Мороз или, скорее даже, Санта.
– Нет. Это просто камушки, на Земле они не работают. Вот бы туда слетать – к Филе, на Новую планету, там-то уж точно они бы пригодились. А тут всё не так! – глаза Анфисы налились слезами, и дед Мороз в красном как-то тоже погрустнел и произнёс:
– Нужно верить! Нужно верить! Загадай желание и верь!
Анфиса закрыла глаза, сжимая камушки, и представила, как папа и она несутся сквозь космос и летят на планету, где ей было так весело, интересно и даже страшно до храбрости!
– Вот, здесь всё, – опять прервали её мысли слова папы, который наспех начал одеваться сам и пихать Анфисе её пуховик и шапку, – давай скорей одевайся, едем в Коньково, там ещё одна презентация, потом в ресторан с Агонянами и домой, спать.
– Пап, заверни меня обратно в капусту что ли, и роди снова, когда всякие Агоняны уже закончатся и рестораны закроются. Надоело, уже два года Филя не прилетает, а тебе все равно, сколько можно жить так, думая, что никто никуда не летал, никого не спасал. Что это разве неправда? – и Анфиса поднесла под нос папе три камушка, которые ослепили его своим ярким светом.
– Анфиса, ты могла бы дома остаться, но ты же не любишь быть одна! – папа попытался как-то перевести разговор на обычный лад. Но у него это не получилось.
– Папа, я никуда не хочу ехать. Ты прав, отвези меня по дороге домой, я буду тебя ждать и ждать, буду одна, буду просто смотреть телек и ждать, и ждать, а я ведь нормальный и нескучный ребенок. А ты и мама делаете меня слишком взрослой, а значит, и глупой. Я буду изучать английский и решать ваши любимые логические задачки!
– А ещё ты упрямый и слишком умный, но не очень-то благодарный, как я погляжу, ребенок. И я не могу отвезти тебя домой, потому что у меня нет лишней минуты. Одевайся и пойдём к машине. Ещё пару часов, и мы поедем домой вместе, хватит тут разводить всякие слёзы, – ну, очень строго сказал папа.
Анфиса натянула шапку и с очень упрямым и надутым от злости видом сдвинулась с места, камешки она по-прежнему держала в руках, боясь расстаться с волшебством их огней. Последнее время она была особенно невыносима и всё время ссорилась с родными. «Наверное, растет», – утешал себя папа, еле сдерживаясь, чтобы не отлупить её, однако повышать голос он себе все же позволял.
Офис-центр был весьма красивый, но Анфиса боялась эскалаторов и попросила папу пойти вниз пешком по лестнице. Папа предложил перебороть страх, заодно заметив, что до лестницы надо ещё дойти и быстрее доехать к выходу на эскалаторе. «Вот она, эта страшная машина!» – ну, никак не любила Анфиса эту чудо-лестницу, страх подкрался к ней настолько сильно, что она неожиданно для папы подпрыгнула так высоко, что сбила его с ног. Оба они покатились вниз по ступенькам. Папа всей своей силой и сообразительностью отреагировал на случайный полет, встал на ноги, поймал Анфису, её шапку и свой портфель, только камушки он схватить не успел, и они яркими цветами озарили весь вестибюль и растворились в воздухе.
– Нет!!! – закричала Анфиса что было мочи, а папа от радости, что дочь цела, начал её целовать и обнимать.
– Ух, ты, слава Богу, ты цела! – смотрел папа в глаза дочери и понял, что он сделал что-то невыносимо неправильное.
– Где они? Где они? Куда они улетели?
