ГЛАВА 1
Когда Саяна очнулась, ее тело ныло от боли и холода. Полы под ее босыми ногами были земляные, и ледяной холод проникал до самых костей. Саяна на полусогнутых ногах, в разорванном платье, висела на руках, в наручниках, прикованных к стене. Страх и ужас заставили колотиться ее, казалось холодное, почти остановившееся сердце, и жар стал разливаться по ее телу, разгоняя кровь в застывших жилах. Ее руки болели и немели под тяжестью ее веса, а тело, истерзанное плетью, кровоточило своими ранами. Саяна с трудом поднялась на ватные, дрожащие ноги, чтобы ослабить нагрузку на свои руки, которые она не чувствовала и были похожие на восковые.
Она подняла голову и, рассматривая все вокруг, пыталась вспомнить, что происходило с ней за последнее время. В голове был туман, и мысли хаотично бегали от одного событии к другому.
Что? Что с ней произошло? Почему она здесь, прикованная и избитая? Она с трудом могла вспомнить последние дни, но обрывки непонятных воспоминаний, никак не могли собраться воедино.
Она осмотрела мрачный подвал, с низким потолком, который был покрыт черной плесенью. Маленькая тусклая лампочка, повисшая над ее головой, давала возможность разглядеть этот кошмар, пахнущий сыростью. Серая, бетонная стена напротив нее, была забрызгана красной краской, напоминающей алую кровь, и это еще больше приводило ее в ужас. За этой стеной виднелась последняя ступенька, поднимающейся лестницы вверх.
Вдруг дверь наверху со скрежетом открылась, и она услышала тяжелые шаги, спускающиеся вниз по лестнице. Каждый шаг заставлял ее сердце сжиматься от страха, и оно делалось все меньше и меньше, казалось, оно стало совсем маленьким, как оливка, когда из-за угла показался здоровый мужик, метра два ростом, в спортивных штанах и майке, с накаченными мышцами до безобразия. Его тело было покрыто татуировками, словно расписанной кувшин под гжель, а рисунки на его руках были уродливо искажены перекаченными мышцами. Он был единственный "человек", которого она видела за последние несколько дней. Саяна вся сжалась, вспоминая его, и его жестокость к ней и все внутри задрожало. Он, молча без слов, налил в стакан воду, которую она не пила уже сутки, и поднес к ее пересохшим, потрескавшимся губам. Саяна потянулась губами и только хотела сделать первый глоток, как он поднял стакан к верху и перед ее глазами потекли на землю струи живительной влаги, моментально исчезающей в ней. Этот безжалостный охранник смотрел на нее, разглядывая свою жестокую работу на ее истерзанном теле.
- Я тебе дам попить воды, а ты будешь паинькой. Идет? - он схватил ее за подбородок и хотел услышать от нее смиренное и покорное согласие. - Тебе же будет лучше.
Из последних сил Саяна собрала остатки влаги в своем пересохшем рту и плюнула в него густой слюной, которая с трудом долетела до его лица. Это единственное, что она могла сделать, ограниченная в своих движениях. Охранник злобно глянул на нее и ударил по лицу звонкой, хлесткой пощечиной, вытирая свой огромный, увесистый подбородок, размазывая по нему ее слюни.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. - Злобно сказал он, хватая Саяну за волосы и оттягивая ее голову назад, словно хочет снять с нее скальп.
Но вдруг его шершавый, мерзкий язык прошелся по ее лицу, облизывая горящую от удара щеку, словно медведь лижет свою окровавленную добычу перед тем, как ее сожрать. Она в страхе хотела сглотнуть остатки слюны, но его толстые сосисочные пальцы, прошлись по тонкой, белой шее, любуясь единственным местом без ссадин и синяков. На его руке Саяна увидела огромный укус, который она оставила ему на память. Она умудрилась прокусить эту толстую кожу, и покрасневшая опухоль выглядела просто ужасно. Он схватил ее за горло, сдавливая хрупкую гортань. Казалось еще немного и ее шея хрустнет под его огромными, сильными лапами. Она, задыхаясь, пыталась хватать маленькие глотки воздуха, и стала хрипеть, готовая отключиться, повисая на своих прикованных руках. Ей даже хотелось, чтобы он наконец-то придушил ее и этим избавил от своих пыток и истязаний. Но когда он услышал хрип последнего вздоха, то ослабил свою руку и отошел в сторону, боясь не рассчитать свои силы и придушить ее. Его задача была заставить ее быть покорной. Саяна сильно кашляя и жадно дыша, наполняла воздухом пустые легкие. Когда дыхание восстановилось, она гордо встала на трясущиеся ноги и посмотрела на своего мучителя, который менялся каждый раз, как хамелеон. Он тут же поправил ее белоснежные волосы на голове, убирая сбитые локоны с голубых, испуганных глаз, и стал гладить своими мерзкими пальцами ее красивое лицо, которое не потеряло даже после его издевательств, своей привлекательности, обдавая Саяну своим мерзким, возбуждённым дыханием.
- Прости, крошка, я не хотел сделать тебе больно. - Шептал он, продолжая нежно гладить ее истерзанное тело. - Я совсем не хочу тебя наказывать, совсем не хочу. Будь просто послушной и все закончится. Хочешь я дам тебе воды?
Она молчала, понимая, что все может опять повториться. Он как следователь использовал метод кнута и пряника, то избивал ее, то снова ласкал и шептал гадкие, как он думал ласковые словечки, которые было противно слушать, когда такое жестокое животное говорит нежности. Ей все время хотелось плакать, но в теле не было лишней воды, и она просто плакала в душе, молясь о своей смерти.
Вдруг дверь наверху снова скрипнула, и охранник отошел в сторону, покорно склонив голову. По нему было видно, что он знает, кто вошел и сейчас появится перед ними. Легкая и аккуратная поступь, похожая на женскую, не спеша шаг за шагом опускалась вниз, вселяя надежду в душу Саяны, которая с нетерпением ждала появления женщины. Но ее надежды погасли, когда из-за угла появился толстый, лысый мужчина лет тридцати пяти, в арабской белой одежде, пахнущий дорогим парфюмом и аккуратно ступая по грязному полу, подходил к ней, смотря на ее окровавленное тело. Она опустила голову, чтобы не видеть его, но он обмотал своим, носовым, белоснежным платком руку, и поднял за подбородок ее лицо, смотря в потухшие, но все еще красивые глаза Саяны.
- Ну как, будешь теперь покорной и послушно выполнять все мои приказы? И тогда этот кошмар закончится для тебя. - Спросил он, поддергивая своей поцарапанной щекой.
Память потихоньку возвращалась к ней, и она вспомнила этого мужчину: этот противный голос, который приказывал ей выполнять свои извращенные фантазии; эти царапины на его лице; и эту толстую, целлюлитную лысину.
Медленно и не спеша он провел по ее телу рукой обмотанной платочком, который тут же окрашивался в красный цвет, впитывая в себя ее кровь. Он смотрел с восхищением на ее соблазнительную фигурку, и даже такие кровавые раны не отталкивали его, и ему по-прежнему хотелось эту женщину, которая не хотела покориться ему. Он, как хищник возбуждался от крови и это у него не вызывало отвращения, а наоборот это возбуждало его. Он размотал платок со своей руки и кинул его на пол.
