Александр Гончарук - Принцесса на курьих ножках, а впрочем, о делах земных, неземных и иноземных. Разноцветные истории

© Александр Гончарук, 2020

ISBN 978-5-0051-3570-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жил да был себе Тудыкин, а через улицу напротив жил Кудыкин – такое просто удивительное совпадение, совсем как два сапога пара!

Пойдет бывало Тудыкин куда-нибудь прошвырнуться или проветриться, как говорится, а тут уж и Кудыкин из окошка маячит и вопрошает глазом или даже и гласом: «Куды?»

А Тудыкин махнет рукой как-то неопределенно, мол: «Туды!» и идет себе куда уж только ноги понесут.

А если Кудыкин куда соберется и за порог только ступит, то тут уж и Тудыкин вдруг из ворот высунется и тоже с вопросом «Куды?» встретит.

Кудыкин же только головой закивает: «туды», мол, «туды» да и удалится в соответствующем намереньям направлении.

А однажды проплыла по улице некая дама, вся из себя такая пышная словно фрегат заморский на всех раскрытых парусах; и вроде бы были у нее даже настоящие усы и трубка в зубах, как у бывалого заморского капитана пересекшего может все 20 морей.

И пускала она дымы и и вверх, и вниз, и по всем возможным направлениям и даже совсем без направлений. Хотя так ли это было на самом деле или иначе, сказать невозможно, поскольку ни тому ни иному свидетельству никакого доказательства ныне уж нет – и дамы нет и дыма нет.

Увидели Тудыкин да Кудыкин даму эту усатую и обомлели разом, будто их электричеством высоковольтным ушибло.

Простояли оба, как статуи, рты разинувши, примерно часа два или три, а тут уж и народ стал собираться, чтоб обсудить эдакую невзрачную ситуацию. Резоны, конечно, там всякие применяли, тезы и антитезы тоже в ход пошли, но до ясной истины все же доковыряться не смогли. А истина была проста и прозрачна, как стакан водки: просто и Тудыкин и Кудыкин оказывается вдруг влюбились в эту фрегатную даму до полнейшего безрассудного умопомрачительного беспамятства.

И стали они просто сохнуть и даже засыхать на собственном корню. Все стоят бывало и ждут, да ждут, когда же дама-то эта вновь появится и сохнут тут тоже попутно и внешне и внутренне. А она видно и не хочет появляться, ей видно и без того совсем не худо.

А Тудыкин и Кудыкин сохнут и сохнут от любви этой самой коварной, по непривычке очевидно. И совсем бы наверно скоро засохли, как растенья какие-нибудь однолетние да тут наступила осень. И пошли дожди да такие, что ничему уже и засохнуть стало просто невозможно, а разве что размокнуть, да рacкиснуть.

Ну, да слава Богу герои наши не рacкисли, потому что в домах своих от влаг небесных укрылись, да и поглядывали друг на дружку – кто там чего значит поделывает. А тут и зима пришла, а там весна и лето – и забыли Тудыкин и Кудыкин и даму и как сохли они и мокли, потому как коловращение природы создает человекам всегда новые впечатления.

Старые же впечатления, как и старые носки куда-то совсем незаметно деваются. И воистину: все есть, как справедливо говорят французы – се ля ви, что совершенно верно означает – такова, мол, сермяжная правда жизни.

Или, что опять же верно – шерши ля фам, что значит ищи женщину, т.е. бабу. Что тоже немaловажно и тоже совершенная истинная правда, поскольку нигде без них, «фамов» этих то есть, никогда и нигде не обходится.

2009—20

Жил себе однажды герцог Колотушкин и были у него усы аж до самого потолка. Правда, говорят, что таких в природе не бывает, а вот у него были.

Сядет он бывало на диван или даже на стул и давай усищами cвоими мух по потолку шугать. Мухи ясно, из себя выходят, жужжат и даже бесятся, а Колотушкин их усом да усом, под бок да под бок, то под один, то под другой, то левым усом, то правым, а то и обоими – под оба бока.

И так бывало доймет иную щекотаньем, что та от смеха бывало совсем уж занеможет, да и свалится просто мелким мешком прямо на пол или в иное место, куда уж случится. Посадит ее тогда Колотушкин в банку где у него уже и другие мухи посажены да и примется следующую муху обрабатывать.

Наловит этак бывало штук сто-двести и дрессирует их и дальше дальнобойными усищами своими словно дирижер. А которая если плохо дрессируется так он ее снова усом под брюхом щекотать начнет. И таким манером доводил их бывало до абсолютнейшего послушания, совсем как укротитель диких зверей в цирке. Только укротитель-то кнутом действует, а Колотушкин все больше усом.

И до того бывали мухи насквозь рассдрессированы и послушны его воле, что уже какой хочешь узор или картину изображать умели: хоть на потолке, хоть на стенке, хоть и просто в воздушных пространствах, так сказать в свободном полете. Или даже и текст любой какими хочешь буквами на каком хочешь языке составят, просто читай – не скучай!

И картины тоже на всякий вкус: хочешь так «Переход Суворова через Альпы» тебе представят, «Девятый вал» или «Утро в сосновом лесу», тоже и «Гернику» – любой шедевр живописный одним словом. Или роман тоже какой угодно изобразят, хоть «Войну и мир», хоть «Как закалялась сталь» – хоть и «В поисках утраченного времени». Колотушкину с тех пор ни книг, ни газет, ни телевизора не нужно стало, потому как он только мух и читал и смотрел.

Мухи ведь повсюду летают и всё пре-всё видят и всё про всё знают. Так вот и читает себе бывало Колотушкин свежие новости или просто глядит на живые картины покуда не задремлет, и тогда мухи садятся к нему на усы и начинают рассуждать о том как им все-таки хорошо, что лучше того в мире и быть не может. И вообще хорошо, что они мухи, а не какие-нибудь глупые клопы-тараканы, т.е. совершенно дикие и необразованные насекомые существа. А мухи они все же совсем совсем другие творенья, они вроде как избранные. Они правда и сами не знают кем, куда, зачем и почему избраны, но им того и знать видать не обязательно. Им и так хорошо.

А однажды захотелось вдруг герцогу Колотушкину непременно слетать на Луну. Тут же он одеяло пуховое расстелил, мух по краям порассадил, сам уселся посередке, ноги калачиком по-турецки свернул, да и приказал мухам в сей же момент себя прямо на Луну доставить.

Те сперва, конечно, не хотели, артачились: во-первых далеко, да темно, да и холодновато – шуб-то у мух нет, а во-вторых и неохота. Чего им Луна – Крым, например, гораздо лучше! А, как Колотушкин их снова усом-то наподдел так и помчались они родимые во весь их мушиный дух, что и ракете самой скоростной за ними не поспеть. Так прямо на Луну в самый что ни на есть кратер и приземлились.

А в самом-то кратере, правда, так уж хорошо, тихо да спокойно, век бы там жил-обитал. Но снаружи, пожалуй, что и слишком ветрено, там и лунный насморк легко подхватить можно и корону. Ахмуриканцы, про то верно ведая, одеяла пуховые с собой имели, но по хитрости своей сего не разгласили: «Неча мол дураков уму-разуму наставлять, пусть сами развиваются. А не разовьются – так оно еще и лучше: и дальше их в глупости держать».