Два горячих тела сплетаются в жарком танце любви и страсти. Небольшая комнатка придорожной гостиницы на самой окраине столицы наполняется их сладострастными стонами. Воздух вокруг накаляется, даже стекла начинают запотевать.
– А-ах, – кричит в финальном аккорде темноволосая девушка.
– Да-а, – вторит ей низким голосом красивый широкоплечий мужчина.
– Я не хочу тебя покидать, – едва отдышавшись, произносит хрупкая красавица с грустью. – Только не сейчас, когда я знаю, как оно все может быть между нами.
– Я понимаю, малыш, я тоже абсолютно не хочу отпускать тебя снова к нему, но время пока не пришло, ты же знаешь.
– Время! Я слишком много его потеряла!
– Тшш, успокойся, совсем чуть-чуть потерпи еще.
Мужчина придвигается максимально близко к девушке и обнимает ее. Этот жест пропитан такой искренней любовью, и в то же время на нем явственно ощущается налет вселенской тоски и безысходности, словно на счастливый конец надежды крайне мало.
Тайные влюбленные не знают, что у них есть безмолвный зритель, сокрытый под покровом ночи и магии. Он смотрит на происходящее вроде бы равнодушно, но внутри у него агония. Как будто кто-то вставил нож прямиком в сердце и провернул его там несколько раз.
Незнакомец беспомощно рассекает кулаком воздух и исчезает.
– Какая же ты красивая, – Роберт подходит ко мне и смотрит с обожанием, как на свою дорогую игрушку, которой я по сути и являюсь, проводя рукой по моим волосам.
От него пахнет алкоголем и сигаретами, он любит расслабиться немного после тяжелого трудового дня, как сам он объясняет эти пагубные, на мой взгляд, привычки. Но мне все равно, честно, все равно. Отговаривать Роберта я ни разу не пыталась и не собираюсь. Пока он меня не трогает, меня все устраивает. Но, кажется, сегодня не тот день.
– Да? Спасибо, – поджав губы, напряженно отвечаю ему.
– Ты чем-то недовольна? – тут же хмурится мой жених.
– Нет-нет, что ты, все хорошо, – заставляю себя через силу улыбнуться, – самочувствие просто с утра не очень было… Дорогой.
В последний момент добавляю ласковое обращение, ведь Роберт постоянно настаивает, чтобы я его всегда так называла, привыкала.
– Что-то мне не нравится твое здоровье, – отвечает мужчина, продолжая перебирать пальцами мои волосы. – К лекарю ходила?
– Да-да, сегодня. Выписал общеукрепляющую настойку, как раз собиралась после ужина принять, – лгу и не краснею.
На самом деле мне выписали успокоительное, чтобы спокойнее реагировать на собственную жизнь и спать без сновидений.
– Отлично. Значит, прими ее и иди в душ, – настроение Роберта вновь меняется на хорошее. – Я буду ждать тебя в нашей спальне, хватит уже привыкать к друг другу, недели вполне достаточно было. А, и одень что-то посексуальнее.
И мужчина разворачивается и уходит. А мне только и остается лишний раз пожалеть, что моим первым мужчиной станет он. Этот день настал.
Настал. Настал. Настал.
Бьет набатом в моей голове.
И никак не отвертишься. Я по-прежнему в ловушке, из которой так и не нашла выхода.
– Мэри, ну что ты там возишься? – доносится до меня голос сверху.
– Я, гхм, – с трудом прочищаю горло, – я решила со стола убрать.
Произношу первое, что приходит на ум, тут же выпрямляясь и действительно хватая ближайшую тарелку.
– Оставь свои непонятные замашки, прекрасно знаешь, что для этого есть прислуга. Выполняй лучше, пожалуйста, то, что я тебе сказал, – Роберт говорит спокойно, но тем не менее мне отчетливо слышны стальные нотки в его интонации.
И я прекрасно помню, что он установил одно-единственное, но очень емкое и не поддающееся никаким отговоркам правило – слушаться Роберта. Всегда. Во всем. Беспрекословно. И все это обусловлено, конечно же, мнимой заботой обо мне, ведь почему-то он меня автоматически записал в беспомощную куклу, которой не просто можно, но и нужно управлять, а то забредет не туда. Ай, ладно. Не только он так считает, мои родители всю жизнь внушают мне эту мысль.
Резко встаю из-за стола. Деваться некуда, путь лишь один.
На негнущихся ногах бреду в ванную, где в шкафчике у меня припрятан свежий флакончик успокоительного зелья. Принимаю внутрь сразу двойную дозу и быстро залезаю в душ под горячие струи воды и стою там не знаю сколько времени. Уже и зеркало запотевает, воздух становится влажный и теплый, а меня до сих пор так и колотит внутренний озноб.
Силой воли заставляю себя выключить воду и выйти наружу, где с минуту просто пялюсь в собственное бледное отражение в зеркале. Скулы заострились еще сильнее за последнее время, впрочем, как и ключицы. С такими успехами моя изящная аристократическая худоба скоро превратится в болезненно-скелетную. Но Роберт даже в этом случае от меня не откажется. Скорее прикажет прислуге насильно кормить свою невесту-игрушку.
Прохожу к себе в спальню и выбираю первый попавшийся комплект не глядя. Они все дорогие и презентабельные, а мне абсолютно все равно, какой будет смотреться лучше на моей молочно-белой коже. Пару раз провожу щеткой по волосам и выхожу.
Пора.
Надо было все-таки распрощаться с девственностью с Кристианом. Хоть что-то тогда не досталось бы Роберту.
Осторожно скребусь в дверь, в душе теплится слабая надежда на то, что дорогой жених уснул, все же алкоголь, плотный ужин и усталость после работы вполне могли сделать свое дело. Но нет. Лежит на кровати полностью одетый, лишь галстук снял и расстегнул две верхние пуговицы.
Я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что мне делать. В итоге делаю глубокий вдох и смело прохожу в комнату прямо к кровати. Там сажусь осторожно на краешек и замираю.
– Пришла, моя послушная, – с довольством в голосе произносит Роберт, – умничка. Хорошо выглядишь.
– Спасибо, – бормочу себе под нос.
– Ну что же ты не смотришь на меня? Не начинаешь наше общение?
– Я, – мои щеки тут же вспыхивают румянцем, – я ведь девственница, я не знаю, что должна делать, и что ты от меня ждешь.
– Девственница? – насмешливо переспрашивает мужчина, хватая меня за подбородок. – А сейчас мы это и проверим. Правда ли ты вся такая невинно-святая, или все-таки Кристиан успел тебя испортить в академии. Ведь я тоже был там, все видел, и как он крутился постоянно вокруг тебя, и как ты благосклонно улыбалась ему. Ему! Не мне! Ты всегда хотела только его.
Роберт заводится с пол оборота, а мне становится страшно, поистине страшно, и никакое магическое успокоительное не в силах унять мою дрожь.
– Не преувеличивай, это была простая любезность, тогда, на учебе. Я помогала ему с занятиями, в которых он отставал, не более того, – мой голос дрожит, но силой воли я заставляю себя говорить уверенно.
– Ну-ну, – взгляд Роберта не смягчается ни на секунду. – Встань! И отойди на середину комнаты, хочу, как следует тебя рассмотреть.
