– Мэл, получается? –
шепчу в ночную тишину своей воспитаннице.
– Да, почти. Еще пара
минут, и все, – она занималась воровством, пока не забрали в приют, а оттуда
уже попала ко мне. – Заходи!
Девочка открывает
стеклянную дверь и жестом хозяйки приглашает внутрь.
– Действительно,
обошлись без выбивания стекол, – произношу задумчиво. – Ты умница, но больше
так не делай!
Поздновато вспоминаю,
что я взрослая и должна учить хорошему.
– Беатрис, не
занудничай, – Мэл кривится, – ищи лучше свои документы, и пойдем отсюда. Я
слыхала, герцог недолго пробудет на ярмарке.
– Слышала, а не
слыхала, – поправляю на автомате. – Да, сейчас, ты права. Наверняка они должны
быть в его кабинете. Ай–яй–яй! – грожу девчонке пальцем. – Часы мы брать не
будем! И портсигар! И даже перьевую ручку! Мы ничего не станем красть!
– Беатрис, ты очень
скучная, – тянет Мелани. – И что за двойные стандарты? Как будто твои бумажки –
не воровство.
– Представь себе, нет!
Я их позаимствую, – чинно поправляю прическу и снова зарываюсь в документы.
Я давно искала
подходящий участок под строительство приюта для беспризорников. Прошлый
городской, где я нашла Мэл, распустили. Видите ли, финансирования не хватает!
На очередной мужской клуб хватает, а на помощь детям – нет!
Сиротки ведь не
приносят денег казне, не просиживают часами свои штаны за пустыми разговорами и
кофе. Они всего лишь пытаются выжить!
Но ничего, я нашла
способ восстановить справедливость. Как довольно обеспеченная одинокая
наследница я имею достаточно денег, чтобы построить приют самостоятельно. И не
один, если понадобится.
К счастью, дядюшка
Симон отправился на небеса вслед за своей супругой тетей Петунией, и теперь я
вольна жить свободно.
Осталось только найти
постановление мэрии по поводу единственного в центре свободного участка под
застройку. Я уверена, что не зря оббивала пороги официальных инстанций.
Они просто обязаны были
прислушаться и отдать место мне, а не мерзкому графу Дюпону. Который спит и
видит, как бы влепить рядом с центральной площадью очередной клуб. Конечно,
столько джентльменов потянулись бы туда тратить свое золото.
– Матушка! Я вас понял!
Сейчас вернусь, – за внутренней дверью вдруг слышится шум.
– Мэл, ты же сказала,
его не будет! – испуганно оборачиваюсь к воспитаннице.
– И не должно было!
Валим, Беатрис! – она подскакивает к выходу на улицу, но поздно. Другая дверь
открывается и зажигается свет.
– Леди Ноттинг? –
удивленно спрашивает герцог Вандербург, в чей дом мы неосмотрительно
пробрались.
– Вам кажется. У вас галлюцинации,
Бернар, – произношу невозмутимо и подбегаю к Мелани.
В пекло эти его
бумажки, завтра же пойду в мэрию с официальным визитом. И не уйду от них, пока не
дадут внятный ответ!
– Заклинила, не
открывается, – говорит Мэл, дергая ручку.
– Дай я, – отодвигаю
девчонку, но тоже никак.
– Боюсь, только стекло
разбивать, – доносится сзади насмешливый голос. – Мой дом подключен к
новомодной защите, может, слышали? Маги опутывают своими нитями все здание, а я
могу их активировать нажатием на кнопку. Замки тоже блокируются.
– Прекрасно! –
поворачиваюсь злая к герцогу. – Значит, будем разбивать стекло. Мэл, неси вон
тот подсвечник!
Указываю воспитаннице
на жутко уродливый предмет, но он точно тяжелый, а значит, подходящий под наши
нужды.
– Не стоит, Мэл, –
усмехается Бернар. – Стекло ударопрочное, поранишься.
– Сынок, ты где
застрял? – из коридора слышится еще один голос. На этот раз женский. –
Невежливо заставлять нас ждать.
– Мама! – почему–то
испуганно произносит герцог и в два прыжка оказывается возле нас с Мелани.
– Бернар? Ты не один? –
женщина открывает дверь кабинета. – Здравствуйте.
– Э, здравствуйте, –
выдавливаю из себя кривую улыбку и даже пытаюсь сделать книксен, но Вандербург
останавливает. Его правая рука лежит на моей талии и неприлично прижимает к
своему боку. – Что вы делаете? – возмущенно шепчу ему.
– Что надо! Не ерзайте!
– отвечает он тоже шепотом.
– Кхе–кхе, – напоминает
о себе пожилая герцогиня. – Я все еще здесь, молодые люди.
– Да, простите, – перед
подобными женщинами я всегда тушуюсь. Должно быть сказывается строгое
воспитание жестокой тетки. Она даже платья похожего фасона носила.
К счастью, благородным
дамам не пристало работать, а потому с работниками в мэрии, а особенно в отделе
градостроительства, проблем не возникает.
– Бернар, извинись
перед гостьей и возвращайся к нам с отцом. Мы не договорили.
Как сказала! И
посмотрела еще хлеще! Я бы сразу послушалась.
– Вообще–то, мама,
Беатрис тоже должна присутствовать. Вы хотели, чтобы я женился на Розалинде Бейгл,
дабы полностью унаследовать за дедушкой, но в этом нет необходимости. Мы давно
состоим в отношениях с леди Ноттинг, и она именно та, кого я хочу видеть рядом
в роли супруги.
–Что?! – восклицает
герцогиня.
– Что?! – вторю ей я.
– Прости, милая, хотел
сделать сюрприз, но матушка, как всегда, все испортила, – с милой улыбкой
говорит Вандербург.
– Герцог, какая
женитьба, вы головой стукнулись? – шепчу на ухо Бернару.
– Молчите, Беатрис. Или
подыграете, или упеку в темницу за проникновение со взломом, – на грани
слышимости произносит он.
Ох, а это аргумент.
– В завещании не
указано имя девицы, матушка, там лишь просьба жениться. Дед всегда давал мне
больше свободы, чем вы с отцом.
– Но она же, она, –
герцогиня пытается подобрать нужные слова, а я сразу оскорбляюсь.
– Что вы хотите
сказать, мадам? – произношу, позабыв, что несколько минут назад побаивалась
мать Бернара.
– Тшш, я сам с ней
разберусь, – Вандербург успокаивающе оглаживает мое бедро.
– Вы! – моему
возмущению нет предела. Еще никто не лапал мое тело столь бесстыдно.
– Шш, вы моя невеста
или заключенная, – шепчет на ухо, а затем поворачивается к герцогине.
– Не знаю, матушка, что
ты можешь иметь против, ведь Беатрис не какая–то девка с улицы, она благородная
леди.
– Я прекрасно
осведомлена обо всех знатных семьях нашего города. Но юная мисс в силу
обстоятельств проживает одна, совсем без опеки. Это меня и беспокоит, – женщина
презрительно кривится.
– Ясно. Вас гложет
зависть. Что ж, сочувствую, но ничем помочь не могу, у меня все по закону, –
снова не сдерживаюсь. Будет какая–то фря оскорблять!
– А–хах, – вырывается
смешок у Бернара, отчего мадам сильнее хмурится. – Прости, матушка, Беатрис
такая шутница. И ты зря переживаешь, у нее ведь есть я.
Жених становится
опекуном невесты, точно! Нет, в пекло эту помолвку.
Нервно дергаюсь в руках
герцога, но этот гад сильный. Меняю тактику, решаю рассказать герцогине правду.
Все равно, что под опекой, что в темнице – разницы нет.
