В одном городе, как и в любом русском городе, была церковь. Как и в любом городе вообще, в нём была администрация – «белый дом». В этом белом доме работал с позволения сказать, один депутат. Депутат этот имел весьма туманную и сомнительную репутацию, – впрочем депутаты часто таковую имеют… Но этот депутат кажется совсем не стеснялся её и удивительно, что при повсеместной известности её в городе, он до сих пор успешно занимал своё «законное» место в кабинете. Например ходили открыто, чуть не в сми слухи об организации заказных убийств в разные годы его деятельности, о безмерном и наглом воровстве из «бюджета» – из казны города. При всём многообразии его любовниц, у него имелась верная жена и замечательно красивые дети.
Депутат этот имел по своей службе необходимость пересекаться с городским митрополитом и сделался с ним даже знакомым. В церкви которой служил этот митрополит, служил и один юноша, имевший даже тоже некоторую славу в городе, то есть в той части, которую составляют прихожане церкви. Юноша этот был по-русски красивым: с голубыми глазами, с отрощенными светлыми волосами, убраными в хвостик; и в дополнение к своей красоте имел оригинальный характер: он был тих, но вместе с тем жив и отзывчив, он был невесёл, почти угрюм в минуты одиночества, но при общении тучи с его лица уходили и он разговаривал с собеседником самым детским образом, – из-за чего, надо сказать, среди злых языков распространился негромкий слушок о том что он якобы «маленечко сумашедший».
И вот у такого беспутного существа, как выше описанный депутат, родилось стремление поговорить с этим отроком «по-душам». Однажды он услышал о нём от одной своей нищей родственницы (очевидно прихожанки того храма), а потом ещё раз увидел его по телевизору и после этого и закралось в нём какое-то змеиное желание, чтобы прежде всего показать себя, а заодно и его разглядеть получше. Он договорился с митрополитом; митрополит, хоть и был деловой человек, но всё же с настороженностью воспринял такую просьбу от такого человека. Тем не менее, после сообразив, что «не съест же он его», организовал свидание у себя в кабинете.
Оставим ту часть церемонии знакомства и развития разговора, а перейдём к самой «исповеди» безбожника депутата.
– Я о вашем брате много размышлял на досуге. То есть не о вашем брате – священниках, а о таких тихих, скромных людях, о «святых». Хе-хе. А о вашем брате мне тоже есть что сказать: вся ваша беда (как и наша) – это система. Система – это порядок, и странно наверно будет звучать порицание её из уст чиновника, как я. Но система, система и ещё раз система дурачит людей. Ты думаешь, что раз я в администрации, то я раб системы? В каком-то смысле да, но только отчасти. На самом же деле свободней меня я и не встречал людей в жизни. Поверишь ли? Хе-хе.
Священник сидел и дивился. Но пока не мало понятной речи, а лицу оратора. Лицо его было не то что бы бледно, но как-то мертво. Хоть он и говорил эмоционально, но мышцы на лице, которые у обычного человека должны двигаться, у этого весьма сытого господина были в полном спокойствии; кажется единственное, что было живо в этом лице это его глаза – две маленькие щёлочки, как прорезы в маске, в которых двигались чёрные блестящие глазки.
– Вот ты например живёшь в квартире? – продолжал оратор – А знаешь что такое квартира? Что такое многоквартирный дом? Это инкубатор. Да да, не смейся и не удивляйся. Вас выращивают (ты ведь тоже рано или поздно женишься), вы рожаете новую раб силу для таких как я. Звучит нагло, но зато откровенно. Ведь нормальный человек не вынесет, то что может вынести раб, такой как например хотя бы и ты и все другие «квартиранты». А я живу в своём доме и вижу со стороны глупые разговоры о том как бы построить ещё таких домов и как бы туда провести все необходимые коммуникации. (Вот рай-то в чём! в коммуникациях!) Хе-хе. И ведь сами жители этих человейников спорят о том, как бы им построить ещё и ещё! Молодцы! Но это ладно, это пожалуй и не всем дано, чтобы иметь такой дом как у меня…
Священник несколько загорелся от идеи про «инкубатор», не то от удивления, не то от оскорбления, но молча продолжал слушать.
– А вот вы молитесь. Поститесь. И это тоже по расписанию, по системе. Я ведь тоже молюсь, знаю о чём говорю. Правда моя молитва кажется не тому богу адресуется, что ваша. Хе-хе-хе. Да и не такая набожная, а скорее похожа на ропот. Хе-хе. Но всё равно, у меня ведь тоже мозги есть и вот вижу со стороны и не перестаю удивляться, до чего все глупые. Чтобы ты понял, я тебе объясню на примере нашего брата. Моя идея заключается в том, что в мире есть два типа людей, добрые и злые, то есть мы. Хе-хе-хе. Бог (то есть ваш бог) так устроил, что рождаются люди не рыба не мясо, а середина на половине. И случаются среди людей пророки, хотя и очень редко, но бывает… Я отношусь к этому слову «пророк» не как к чему-то сверхъестественному, а наоборот как к самому естественнейшему. То правда ещё что люди не совсем на середине-то рождаются, а с каким-то, тем или иным перевесом. Вот ты например в сторону Бога. Ну а я в сторону женщин, да удобств. Как-то с детства я боялся нищеты… А годам к двадцати я понял, «что нужно вынести крест свой», то есть сделать все дела, которые от меня требуются по моему роду
