Этот мрачный пасмурный день я запомню на всю жизнь. У меня нет сил плакать. Стоя возле гроба отца, я могу только задавать вопрос: почему? Почему он меня бросил одну, нищую, без угла?
Еще год назад у меня было все: деньги, хорошая машина, особняк, в котором я жила как в собственном королевстве. Я путешествовала по разным странам, училась в престижном ВУЗе и ни в чем не нуждалась. А теперь мне двадцать, и у меня нет ничего. Отец сделал то, что не должен был делать ни при каких условиях. Но осуждать его нет смысла. Надо как-то жить дальше.
— Полиночка, — слышу голос тети. Мы уже на кладбище. Немногочисленные присутствующие на похоронах друзья и члены семьи подходят к гробу чтобы попрощаться, но я уже не смотрю туда, у меня нет сил.
— Что, теть Галь? — я сжимаю кулаке смятый, мокрый от слез носовой платок.
— А что это за мужчина с шикарным букетом?
Я поворачиваю голову и чувствую как ноги мои подкашиваются. Холеный, дорого одетый, вызывающе красивый Влад Воронов в сопровождении телохранителей подходит к гробу, держа в руках огромный букет красных роз.
И как он только посмел явиться! От нахлынувшей на меня ненависти я сжимаю зубы до боли. Жаль что Бог ничего не видит и не пронзит молнией этого подонка.
— Не знаешь кто это? — не угоманивается тетка, явно заинтересованная таким шикарным мужчиной.
— А это убийца моего отца… — шепчу еле слышно.
— Как убийца? Но он же сам…
— Он довел его.
— Боже…
В этот момент Влад замирает, поймав мой взгляд. На его губах проскальзывает едва заметная усмешка победителя. Это длится буквально долю секунды, после чего он кладет букет в гроб, разворачивается и уходит с кладбища. Победитель. И от этой мысли мое сердце пронзает боль. Он чувствует себя королем, бессмертным, а я… Я в грязи. И ничего не сделать.
Самое ужасное, что Воронов — тот мужчина, которого просто так из головы не выкинешь. Это тьма, заключенная в тело падшего ангела. Это чистое зло, он даже ходит всегда в черном. Чтобы если что не было видно крови.
Влад злой, жестокий, и вся его внешность — орлиные брови, черные, как смоль глаза, выдающиеся скулы, все это подчеркивает его темную сущность. И убить его — это лучшее, что можно сделать для человечества, лучшее, что можно сделать, чтобы осушить мое горе. Но я слишком слаба для этого, да и как с ним расправиться?
Но судьба сама дает мне шанс.
Следующий день я провожу дома, свернувшись калачиком на постели. Я то дремлю, то плачу… Не понимая как так могло произойти, что жизнь укатилась под откос. Я точно знаю что у моего отца был напарник, друг, с которым они всю жизнь были близки… Дядя Леша брал меня на руки, сажал на колени, касался пальцем кончика носа. Он называл меня «принцессой», а я смеялась.
Влада я тоже помню. Точнее, вспышкой проносится одно воспоминание: вот мне семь лет, я сижу в саду, с куклой, в очень красивом розовом платье, в блестящих туфельках. По моим плечам струятся локоны, их перехватывают серебристые тонкие ленты. К воротам подъезжает машина, оттуда выходит дядя Леша и Влад. Отец встречает обоих. Затем взрослые идут куда-то в беседку, разговаривать, а мы, дети должны занимать сами себя. Я никогда до этого Влада не видела… Мне потом сказали что он родился от любовницы, которая, не дождавшись когда дядя Леша разведется со своей женой, попросту привела ребенка к двери, позвонила и ушла. Влад уже был достаточно большим и прекрасно все понимал. Мать больше не появилась в его жизни, а мачеха от души ненавидела. Может, поэтому он такой злой? А может, он злой потому что таким родился. Сложно сказать.
Но когда он впервые переступил порог нашего сада, я забыла про куклы и уставилась на него, раззявив рот. Он мне тогда показался самым красивым мальчиком не свете. Сколько лет ему было? Тринадцать?
Отец дал ему задание развлечь меня, и он, хмурый как осеннее утро, подошел ближе, сел напротив и долго меня разглядывал. А я все знакомила его со своими куклами и уговаривала идти играть в прятки. И сколько помню его — никогда он со мной подолгу не разговаривал, мрачно смотрел, усмехался… И лишь один раз, когда ему было шестнадцать и мы опять вынуждены были развлекать друг друга своим обществом, произнес:
— Вырастешь, женюсь на тебе.
От этого воспоминания меня пробивает дрожь. И в эту секунду раздается трель звонка. Я никого не жду, но надо открыть. Вздохнув, поднимаюсь, завязываю пояс тонкого шелкового халата и иду в прихожую.
И почему я не привыкла смотреть в глазок?!
За дверью стоит Влад, собственной персоной, и два его мордоворота. В общем-то он правильно делает, что даже в туалет ходит с охраной. Он столько дерьма людям сделал, что есть все основания опасаться за свою жизнь и здоровье. Говорят, помимо бизнеса отца, который он унаследовал, Воронов погряз в каких-то криминальных делах. Так что если завтра его найдут утопленным в бассейне или с простреленной головой, я ни капли не удивлюсь. Более того, я очень хочу чтобы это произошло.
— Привет, красотка, — он переступает порог квартиры и, буравя меня взглядом проходит внутрь, — А ты теперь живешь в этом клоповнике?
— Зачем ты пришел? — мне хочется вцепиться ему в лицо. Но это бесполезно, при любой попытке его атаковать, охрана выкрутит мне руки. Да и выгонять Влада поздно. Он теперь пока не выскажет зачем явился, не уйдет.
— Поговорить о будущем моей подруги детства, — осмотрев обстановку, не скрывая презрения, он ставит посреди комнаты стул и садится на него, закинув ногу на ногу, — Такая красотка и без денег… А ведь ты привыкла к другому, да, моя сладкая девочка?
— Это не твое дело.
— Мое… Знаю что происходит с такими как ты… — его лицо мрачнеет, — Такие как ты идут на панель. А я хочу тебя спасти от этой грустной участи.
Он кивает охране, и они выходят из комнаты, закрыв дверь. А я смотрю на Влада, чувствуя как трясутся мои руки и подбородок. Мразь! Какая же мразь.
— Оставь меня в покое пока цел!
— Не для того я на тебя пялился с тринадцати лет, чтобы ты свалила с горизонта, — он резко поднимается, а у меня от ужаса не хватает дыхания, — и не для того я терпел твоих ебарей-неудачников… Кстати, где хоть один? Почему они тебя бросили?
Я сглатываю. Значит, это дело рук Влада? Этого просто не может быть. Это бред. Я прокручиваю в голове что со мной происходило за эти годы… Да. Влад мне как-то предлагал встречаться… Мне было шестнадцать. Но тогда я была влюблена в одноклассника Сережу, мы даже целовались… И Влад, с его мрачностью, дурным характером, он был мне не интересен. А потом… Потом наши отцы разругались, и Влад выпал из моего поля зрения.
— Ну так ты до сих пор не поняла, почему твои парни тебя бросали?
