Гумер Каримов - Пробуждение Тейде

Однажды я помог ему починить велик. Он сидел у подъезда, разобрав свой велосипед чуть ли не до винтика. А собрать, видно, было слабо. Мы провозились полдня, но довели его железную лошадку до ума: ход мягкий, руль послушный, всё подогнали под рост. Юрка сделал испытательный круг по двору и остался очень доволен. От радости он всё давил и давил звонок. Но вместо звонкой весёлой трели получался какой-то глухой металлический треск. Я попробовал было отрегулировать звонок, но Юрка послушал мелодичный звон и упрямо закрутил крышку, а когда услышал знакомый треск, удовлетворительно кивнул: самое то.

Я когда сижу дома и пишу, безошибочно узнаю по этому звяканью появление Юрки во дворе. И пришло в голову дать ему какое-нибудь прозвище.

Как-то он напросился в гости, и я подарил ему детский журнал «Крик-Крак». Юрка прочел его от корки до корки и сказал, что больше всего понравился Паучок Толерашка со своими короткими историями.

– Он так похож на тебя, – проговорил мальчишка, не слезая с велосипеда. – Можно я буду тебя так называть?

– Можно, – согласился я. – А твой звонок напоминает мне заводной ключ. Когда ты звонишь, мне кажется, что ты что-то заводишь. Ну, например, наш город.

– Как это?

– Как заводят часы. Можно, Юра, я тебе тоже дам прозвище, не возражаешь?

– Ладно, паучок Толерашка, не возражаю.

– Я буду называть тебя Заводной Ключ Города.

– Заводной Ключ Города?

– Да. По утрам своим звонком ты будешь заводить наш город. Чтобы он всегда жил.

– Понарошку?

– Да, символически.

– Тогда я согласен.

– Хорошо. Ещё увидимся, Заводной Ключ Города!

– Пока, Паучок Толерашка!

Жизнь когда-нибудь кончается, это правда. Ну а Смерть? Никогда не кончается? Все пятьсот шестьдесят лет, что он обитал здесь, ни на минуту не забывал, что когда-то жил на Земле. Там – пять веков – немыслимо много: живые руководствуются понятиями своих богов и муз, но даже для Музы истории Клио такой срок довольно внушительный. А здесь всё по-иному: что такое каких-то жалких полтысячелетия для Вечности? Ничто! Пшик!

И всё-таки взволновался, когда в его «богом забытую келью», не имеющую, однако, ничего общего с представлениями землян о жилище монаха, вошёл посланник в алом плаще, служитель Зура (Большого). Поклонившись Диндару – (Благочестивому), служитель передал ему хот – короткое послание, призвавшее его на аудиенцию по желанию Биека (Высокого). Сам факт очного приглашения по хот, с визитом служителя от Зура – говорил о чрезвычайности повода. Обычно все сообщения Диндар получал тривиальным телепатическим путём, поэтому содержание предстоящего разговора было ему неведомо. Впрочем, у Биека по-иному быть не могло…

Диндар «летел» на аудиенцию в связи с официальным поводом в белых одеждах. Никакого земного воображения и фантазии не достанет, чтобы описать то, что на Земле называют раем, эдемом… Кстати, там бытует иное прозвище – Вознесение, а Эдемом называют лишь верхний предел Небытия, таким образом, Ад – его нижний предел.

Страсти, наивно рисуемые на Земле о нём, сильно преувеличены: подобно тому, как даже на солнце учёные обнаружили тёмные пятна, так и среди покинувших Землю не бывает безгрешных людей, поэтому пугающие «Откровения» от Иоанна и «Семь кругов дантова Ада» – всего лишь «подготовительные курсы», чтобы подняться выше. За все пятьсот шестьдесят лет своего пребывания там Диндар ни разу не слышал слова Бог, его здесь все называли по-домашнему Ия – хозяин, а сына его Христа звали Исой или Высоким – Биек. Петра звали просто Ключником или Зуром – Большим. К нему в Приёмную и направлялся сейчас Диндар. Своё земное имя Благочестивый он сохранил благодаря не упорным молитвам и педантичному соблюдению всех постов, хотя всё это соблюдалось им примерно, а скорее благодаря уединенному образу жизни – отшельничеству, страсти к чтению и творчеству – ижату, и, может быть, своему необыкновенно высокому уровню интеллекта.

Если хотите полюбоваться прекрасными видами Тенерифе, можете поступить так же, как мы: подняться на башню Тен Белл в Коста дель Силенцио. Если вам доводилось подниматься по винтовым лестницам в средневековых башнях, то это нечто совсем другое. Башня Тен Белл – вертикально вытянутый прямоугольный параллелепипед современной архитектуры высотой более 50 метров. Градостроительная доминанта города, её центр. Действительно торгово-развлекательный центр, но весь он находится под землёй и только башня с главными городскими часами возвышается над городом «Бухта Безмолвия». Так можно перевести название города.

Это чудный городок на юге острова. Он не так шумен и многолюден как соседний Лос Христианос, с его фешенебельными отелями и роскошными пляжами Плайя де лас Америкас. Но если вы возьмете на прокат автомобиль на весь период вашего двухнедельного отпуска, то перед обитателями Лос Христианос будете, пожалуй, иметь неоценимое преимущество. Ведь каждый вечер, убегая от этой суеты и гвалта в свой тихий и уютный отель «Марина», насладитесь интимным миром, где вы одни, совсем одни в нашем огромном мире. Конечно, это преимущество только в том случае, если вы любите друг друга. Если же едва терпите, вам вообще не стоит проводить отпуск на Канарах, ибо данные острова есть ни что иное, как архипелаг любви. Впрочем, как знать, может быть раздражённые друг другом, именно здесь вы вновь обретёте чувство, некогда вас соединявшее.

А поднявшись на башню «Десятого колокола», сможете полюбоваться не только прекрасными видами, но ещё украдкой следить, как развиваются её волосы на ветру, как наблюдая окрест, ваша очарованная странница, забыв стереть свою улыбку с губ, будет тиха и задумчива на высоте птичьего полёта, и как, глядя на конус вулкана Тейде, будет внимательно слушать ваш рассказ о том, что всего лишь в 1778 году со своей высоты в 3718 метров он извергался в последний раз, а затем заснул спокойно, глубоко и надолго.

– Но сон обманчив, – добавите вы серьёзно, – ведь он может проснуться в любое мгновение и тогда все эти прекрасные города и селения, отели и пляжи будут сметены или погребены его раскалённой лавой.

Увидите, как забеспокоится, заволнуется ваше родное существо.

Там на высоте снимите её на фото или на видео, и когда покинете остров, будете время от времени доставать фотоальбом или включать запись. И окружённые суетой, раздражённые повседневностью и хаосом, творящимся в вашей несчастной стране, называемой Россией, вспомните те чудные мгновения вашего отпуска на острове любви, и вам снова станет хорошо.

– Ах шарабан мой, американка! – напевал Юфим спускаясь по лестнице башни.