Ночью, как многие считают, происходят всякие таинства. И думаю, этот случай совершенно не станет исключением.
По крайней мере примерно в таких загадочных мыслях пребывал сегодняшний гость в старом особняке, который наверняка можно было бы сочти за какое-нибудь достояние прошлого, если бы он не находился далеко за пределами городской суеты.
Пока от самого таинственного гостя так и веяло ароматами насыщенного мускатного ореха.
И то ли всему виной была встрепенувшаяся шевелюра его каштановых волос, то ли всё дело было в помещение. С его высокими панорамными окнами в стиле старинной готики, что были раскрыты сейчас нараспашку. Пока за окном уже собирались первые тёмные пятна, как главные предвестники скорого дождя.
– Знаешь Скотт. Раньше считалось, что гроза это предвестник скорого несчастья или дурного предзнаменования… По крайней мере так говорили раньше Веды – прозвучал достаточно привычно для своего слушателя столь глубокий бас. Голос, которого разнёсся своим громким эхом от таких холодных и явно давно не отапливающихся стен.
– Знаете Сэр. Некоторые события, и правда, нельзя изменить – ответил, словно повторяя за тем эхом, довольно старческий голос тому в ответ.
Но незнакомца нельзя было разглядеть. Лишь один голос давал одни догадки на то, что перед статным мужчиной был человек в достаточном возмужалом возрасте.
Вот только имело ли его присутствие рядом c такой загадочной персоной огромное значение?
По крайней мере, когда тень знакомого каштанового вихря повернулась в сторону своего собеседника. Обладателя столь дивной красоты можно было уже разглядеть лучше.
Ведь свет от яркого диска луны неожиданно упал на его медовый и словно бы заманивающий тебя в свой капкан взгляд таких магнетических глаз. Смотря своему собеседнику, будто в самую душу, пока смуглый цвет кожи, казалось ещё ярче, теперь вырисовывался на фоне бледных бликов луны, что такими не ровными пятнами переливались теперь в своих оттенках по его самодовольно улыбающемуся лицу.
– Вы так думаете? А мне кажется, вскоре многим начнёт казаться, что мир открыл для них объятья… По крайней мере, я так чувствую – с немногословностью последовал его ответ гостью.
И тем менее. Казалось этот человек, знал, о чём он говорил. Ведь в его голосе были теперь достаточно отчётливо слышны нотки силы и даже… торжества?
Ведь всё же довольно вздохнув и вобрав всей грудью ещё больше воздуха в себя, улыбка незнакомца стала только шире, превратившись в подобие оскала, пока не по-человечески промелькнувший в его взоре азартный блеск, приобрел на этот раз уже совсем не медовый, а совершенно точно алый отблеск…
– Время пришло Сэр? – невозмутимо произнёс престарелый господин. Так и оставшись стоять в тени.
– Да Блэк. Оно пришло. Я чувствую эту силу древних. Она вновь восстала из тьмы, а значит теперь. Всё встанет на свои места. Но пока наша задача мой друг. Найти наконец-то долгожданного наследника клана Эримаров…
– Виктор Крам через полчаса вас ожидают в офисе Wolder. Ваш отец попросил оставить вам это голосовое сообщение и повторять его до того момента пока вы не проснётесь – прошумела мне в самое ухо своим металлическим и запрограммированным тембром голоса наша домашняя система безопасности.
И думаю, её бы было и дальше не унять, но покорно встав из-за бубняжа исходившего от этого безжизненного робота няньки, я кое-как успел встать и быстро пройтись по своей просторной комнате в сторону шкафа.
«Важный день, важный день… Для отца уж точно» – думалось мне.
Пока снимая с себя домашние шорты и в цвет им созданную чёрную футболку от Armani. Мне пришлось одеть давно ставшую мне ненавистной рубашку с фирмой от Versace и купленные под заказ той тёмные брюки.
«Ну что ж… Наследник корпорации Крамов готов явиться в свет…» – с не слишком большой радостью, мелькнула эта мысль у меня в голове.
Ведь теперь придётся просидеть весь вечер с папиными партнерами по работе, которые, конечно же, будут разбираться со всеми своими серьёзными рабочими вопросами по вкладыванию и воссозданию своих дивных планов в жизнь.
Пока я буду просто, как говорил постоянно отец.
– Сидеть и набираться опыта – невесело бубнил я сам себе под нос.
Пока застёгивал на красивом барельефе своего обнаженного торса все пуговицы до одной.
И только потом на ходу взяв со спинки своего игрового кресла чёрный и тщательно выглаженный для меня пиджак, который перевесив второпях себе через плечо и на бегу надев пару лакированных мужских туфель. Я наконец-то вышел из огромной многоэтажной высотки, принадлежавшей моему отцу.
Сев в мгновенье сразу же на бегу в чёрную иномарку давно знакомого мне отцовского Бентли, что лишь только раздался еле слышный звук заводящегося мотора, как чёрное авто уже помчало меня прямо на очередной съезд директоров, который конечно же был назначен моим папашей.
– — –
– Я рад, что все вы сегодня собрались здесь и нашли время для того, чтобы отложить свои оставшиеся рабочие моменты на потом. Ради того чтобы присутствовать на нашем пятом за этот год корпоративном съезде…
А дальше своего отца я слушал лишь краем уха. Развернувшись больше к панорамному виду выглядывающего ясного неба из соседнего окна. С не скрываемым любопытством и интересом рассматривая больше то, что было за пределами столь напряженной и совершенно не приятной мне обстановки.
Ведь каждый второй здесь пытался влиться к тебе в доверие и лебезить перед тобой, как перед единственным сыном главного здесь директора этого огромного холдинга. От чего на душе становилось ещё только противней чем обычно, но даже этому кошмару рано или поздно пришёл бы конец.
Ведь как только отец попросил меня встать последним и произнести очередную официозную и слишком уж закрученную для девятнадцатилетнего молодого человека речь.
Мне пришлось наконец-то с еле слышным вздохом встать со своего законного места. И между тем неловко сверкнув белой стороной своего бейджа, на котором так и читалась, чуть ли не крича собою фамилия «Крам».
От чего было совсем не трудно заметить, как лица у большинства этих директоров, тут же вытянулись в милейшей форме своего восхищения и льстивых улыбок передо мною. Так и ожидая, расплываясь перед тем, как я произнесу свою очередную речь, сделанную для меня же отцовскими спичрайтерами.
– — –
– Ну, скажи, почему ты опять был таким не собранным! – вновь так сухо и осуждающе твердил мне этот голос.
Громко хлопнув, словно по каменной столешнице, выполненной в стиле самого абстракта.
Как собственно и все, что находилось на данном этаже и в нашем «доме». Хотя я предпочитал называть его больше отцовским домом, нежели своим.
