- Здравствуй, малышка!
Андрис отдал поводья конюху, посмотрел сквозь меня, слегка
дернув за локон, и пошел по дорожке к крыльцу.
Закатное солнце играло в его светлых волосах, бросало блики на
обтянутую кожаным жилетом спину. Я смотрела, как он поднимается по ступенькам с
грацией хищного зверя, и сердце ныло – так привычно, так безнадежно.
Малышка…
Когда сын нового соседа впервые приехал в наш замок, мне было
четырнадцать, а моей сестре Керре шестнадцать. С тех прошло четыре года. Но я
так и осталась для Андриса малышкой, младшей сестренкой его невесты.
Впрочем, невестой Керра стала не так уж и давно, только этой
зимой. И до того самого дня, когда объявили о помолвке, я на что-то надеялась.
Надеялась - потому что влюбилась в него в тот день, когда увидела
впервые.
В такой же летний вечер, как сейчас. Все было точно так же…
***
Я стояла у ворот и разговаривала с привратником Стеном, когда
появился незнакомый светловолосый юноша. Мы знали, что с визитом должен
приехать сын нашего нового соседа, лэрда Бэра Мангура, купившего поместье на
другом берегу Медного озера. Керра притворилась, что ей совсем не интересно, а
я из любопытства пробралась к воротам, чтобы увидеть гостя раньше всех.
- Здравствуй, малышка, - сказал он точно так же, как и сейчас. –
Ты дочь лэрда Носта?
- Да, - я наклонила голову, как требовали правила приличия. –
Меня зовут Эйлин. А вас?
- Я лард Андрис Мангур, ваш новый сосед из-за озера. Мой отец у
вас уже был, а я еще нет. Проводишь меня?
Он согнул руку в локте, и я, мучительно краснея, вцепилась в
нее. Мы шли к замку, и Андрис расспрашивал, сколько мне лет, чем я люблю
заниматься. Отвечая, я путалась в словах, запиналась, как косноязычная дурочка.
Его рука казалась раскаленной, от нее по всему моему телу разливались волны
жара, сердце отчаянно колотилось где-то в горле, мешая дышать. Дорожка словно
стала бесконечной – и одновременно такой короткой.
На крыльце стояла Керра в ярко-зеленом платье – под цвет глаз.
Каштановые волосы отливали медью, как вода нашего озера на рассвете и на закате.
- Приветствую вас, лард Андрис, - сказала она низким и мягким,
как бархат, голосом. – Меня зовут Керра, я дочь лэрда Гая Носта. Отец попросил
встретить вас и проводить в гостиную.
Почему-то я надеялась, что Андрис скажет: меня уже встретила и
провожает лара Эйлин, но он смотрел на нее, не отрываясь, забыв обо мне. Моя
рука соскользнула с его локтя, и Андрис этого не заметил.
- Приветствую, лара Керра, - он поднялся на крыльцо и подал руку
ей.
Мне осталось только идти следом, кусая губы от обиды.
***
После церемонного разговора-знакомства в гостиной мы перешли в
столовую, где ждал ужин. За стол сели в том строгом порядке, за соблюдением
которого следил распорядитель Сайен. Отец во главе, в торце, справа от него
хозяйка и старшая дочь, слева – гость и младшая дочь.
Я оказалась рядом с Андрисом, но смотрел он в основном через
стол на Керру, сидевшую наискосок. Меня словно и не было. Разговор шел больше
между ним и отцом, который расспрашивал о местах, где семья Мангуров жила
раньше, о том, нравится ли им на севере, и о планах на будущее. Изредка вопросы
задавали мама и Керра. Если же вступала я, Андрис отвечал вежливо, но коротко.
Как ни пыталась я скрыть досаду, сестра это заметила и
улыбнулась той самой улыбкой, которая действовала неотразимо – на мужчин, женщин,
детей, стариков. На всех, кто оказывался рядом. Этот особый блеск в зеленых
глазах, изогнутые луком приоткрытые губы, ямочки на щеках… Стоило Керре вот так
улыбнуться, сказать несколько слов своим завораживающим голосом, и она
добивалась всего, чего хотела.
Точно так же, как я погибла, взглянув на него, погиб и сам
Андрис. Для Керры это было не в новинку. В нее влюблялись без памяти все
окрестные холостяки, и не только. Однако ее это лишь забавляло.
Еще один дурачок, говорила она со скучающей гримаской, словно
перебирала охотничьи трофеи. Может, и сейчас будет точно так же? Может, Андрис
будет ездить к нам ради Керры, пока не поймет, что ничего не добьется? И тогда…
А что тогда, Эйли, спросила я себя с тоской. Обратит внимание на
сестричку – от безысходности? Разве кто-то из тех, кому не посчастливилось,
посмотрел на тебя? И дело вовсе не в том, что ты еще девчонка.
Это было горькой правдой. Ничего не изменится и через пять лет.
Меня вряд ли кто-то назвал бы дурнушкой, но мы с Керрой были как два цветка:
скромный полевой и пышный садовый. Разве кто-то заметит в траве ромашку,
понюхав роскошную розу? Даже если ее и не удалось сорвать.
Ужин напоминал пытку. Мне хотелось, чтобы он поскорее
закончился, но не хотелось, чтобы Андрис уезжал. Наконец отец встал из-за
стола, и мы все вышли на крыльцо проводить гостя.
- Эйли, он слишком стар для тебя.
Родители вернулись в замок, конский топот стих за воротами.
Керра с усмешкой ущипнула меня за бок.
- А для тебя в самый раз? – огрызнулась я.
- Мне он не нужен, - она пожала плечами. – Забирай. Если
сможешь.
На мгновение я обрадовалась – но лишь на одно мгновение.
Если сможешь…
Смогу ли я? Ответ был очевиден.
Хоть вывернись наизнанку, Андрис даже не посмотрит в мою
сторону. Лучше не думать о нем, выбросить из головы. Но он ведь сказал, что
будет навещать нас – по-соседски. Напоминая о себе снова и снова.
Если б куда-то могла уехать я – но это так же невозможно, как не
думать о нем.
***
Вечером, когда я уже лежала в постели, открылась дверь и в
спальню вошла мама – с волосами, заплетенными в косу, в ночной накидке.
У нас с Керрой была общая дневная комната, и ванная тоже одна на
двоих, но спальни у каждой своя, и я этому очень радовалась. Мы с сестрой не
враждовали, но и не дружили. Она вела себя со мной так, словно была старше не
на два года, а на десять. И словно я была неполноценной дурочкой. Вечно
подшучивала надо мной, подчеркивала каждый мой промах, каждое неловкое движение
или не к месту сказанное слово. Я и правда чувствовала себя рядом с ней глупой,
невзрачной и неуклюжей. Хотя мама без конца повторяла, что это не так. Просто я
– другая.
Керра, похожая на отца во всем, от внешности до характера, была
его любимицей. Я удалась в мать – не красавицу, но необычайно милую, нежную,
спокойную. В ней было столько любви – ко всем, ко всему, - что люди невольно
тянулись к ней. Неудивительно, что отец, на редкость привлекательный мужчина,
вниманию которого обрадовалась бы любая девушка, выбрал ее.
Прикрыв дверь, мама села на край кровати, погладила меня по волосам
и спросила:
- Он тебе понравился? Да, Эйли?
- Да, - вздохнула я. – А я ему – точно нет. Мы с ним шли от
ворот, разговаривали. Но как только он увидел Керру, я словно исчезла. Она
сказала, что Андрис ей неинтересен. Но это уже ничего не значит.
