Осень 2067 года.
Конференц-зал «Бизнес-плаза.
Санкт-Петербург. Россия..
– Добрый вечер! Ваше приглашение, пожалуйста… – широколицый портье улыбнулся очередной гостье, протягивая раскрытую ладонь. Женщина отрицательно покачала головой, проведя пальцами по подбородку.
Не многие смогли бы понять такой жест, на этом мероприятии он открывал любые двери.
– Вы из «демонстрационной группы»? Прошу прощения! – удивился портье, оценивающе разглядывая наряд гостьи. Парню и в голову не могло прийти, что такие, состоятельные на вид, барышни, захотят стать «подопытными крысами», пусть даже в перспективном проекте будущего. Он торопливо развернул электронный планшет и замер, даже не пытаясь скрыть своего любопытства.
Женщина бросила взгляд на экран, где горел идентификационный сканер. Короткий импульс ее мысли никто даже не заметил: никакого напряжения в воздухе, щелчка или шороха – лишь четкий, быстрый сигнал, который откликнулся в планшете мятно-зеленым «Добро пожаловать в «Бизнес-плаза!»».
Портье завороженно переводил взгляд то на гостью, то на мигающий сигнал планшета, словно перед ним только что сотворили неземное чудо. Она не была первой, кто решился на внедрение, как его называли в народе «клик-клака», но решиться на участие в презентации всех его возможностей было очень рискованно. Никто не гарантировал «подопытным», что система вдруг не взбесится и не выкосит половину мозга, приняв его, к примеру, за враждебную опухоль. Впрочем, за те деньги, которые предлагала «Глатнесс», владеющая патентом на изобретение, можно и перетерпеть страх.
Молчание портье начало переваливать за пределы делового этикета, и гостья была вынуждена напомнить о себе негромким покашливанием. На другое, после операции, она просто не была способна. Портье моментально пришел в себя и залился пунцой. Неловко дернув планшет на себя, он уставился в экран.
– Кажется, все в порядке. Конференц-зал «Бизнес-плаза» в Вашем полном распоряжении. Основной акт презентации подходит к концу, но Вы еще успеваете на афтепати в лаунж-зоне, которая расположена под лестницей, на нулевом этаже. Приятного вечера, мисс… – портье немного замялся, глядя на экран, – мисс Бесту́жева.
Женщина коротко кивнула ему в знак благодарности и поспешила в главный зал, откуда раздавались одобрительные возгласы и звон бокалов. Легко лавируя между гостями в своем излюбленном коктейльном платье, она продвигалась ближе к сцене, где завершалась церемония награждения величайших умов научно-технического конгломерата мира. Чем ближе к сцене – тем больше едких, циничных ремарок об участниках проскальзывало среди гостей.
«Не понимаю зачем нас вообще пригласили, итак ясно, что «Глатнесс» взяла все возможные награды на десять лет вперед…»
«… Вы уже знакомы с её «генеральным»? Этот Па́ньшин возмутительный, бесцеремонный хам…»
«…ничего удивительного… Он в прошлом занимался рэкетом…»
«…да Вы что?!..»
«…бесчестный человек!»
«…ростовщик, что тут еще скажешь…»
Лицемерие приглашенных не знало границ. Они не скупились на нелестные отзывы о главе корпорации «Глатнесс» и на это была всего одна причина – успех. Среди людей, не понимающих, как Кирилл Иванович Паньшин его достиг, водилось мнение, что мужику просто крупно свезло. Но лишь единицы знали, какое это суровое и тяжелое ремесло – ростовщичество. Особенно в сфере кибер- и нано- технологий. Не ровен час, какие-нибудь прорывные «Кулибины», они же «Маски», они же «Джобсы», попытаются сделать себе имя, претендуя на пресловутую индивидуальность и нарушая давно устоявшийся рынок.
К огромному счастью Кирилла Ивановича, еще никто из них не отказывался от приличного чистогана1, продавая за бесценок то, из чего Паньшин делал конкурентноспособный продукт. Многие осудят: мол этот человек обманом забирал у наивных, умных людей их изобретения, но генерального директора «Глатнесс» никогда не мучали вопросы морали. Он точно знал, чего хочет и сколько готов за это платить. Все остальные, околонравственные темы закрывались сразу, как только ученые видели на столе несколько аккуратно упакованных корешков2 наличности.
Сегодняшний успех Паньшина несколько отличался от привычной схемы, по которой он его достигал. Продавец настоял на сохранении своего доброго имени и претендовал на часть славы, положенной за изобретение. Такое, в своей работе, мужчина обычно называл «большая заморочка», и сулила она такие бюрократические тяжбы, в каких Кирилл Иванович не горел желанием участвовать. Однако, с его утвердительного «да», началась история, которая привела его в самый роскошный отель России, на мероприятие, где акулы научного бизнеса меняют ход истории.
– Прошу тишины и внимания! Я хочу пригласить на эту сцену человека, который проделал огромную брешь в пределах человеческих возможностей! Вы все его уже давно знаете… – председатель евразийского комитета – приземистый старичок во фраке указал в ту часть зала, где располагались вип-столики, – мистер Паньшин Кирилл Иванович, гендиректор компании «Глатнесс»!
Паньшин перевел взгляд на сидящую напротив него женщину в иссиня-черном коктейльном платье. Настя утвердительно кивнула ему в сторону сцены и мягко улыбнулась. Вот он. Его звездный час почета, признания и успеха. Он это заслужил.
Паньшин торопливо вышел из-за стола и направился к сцене. Оставшаяся наедине с мыслями Настя разглядывала гостей за соседним столиком. Их у сцены было всего пять, но только за одним из них сидели совершенно незнакомые женщине молодые люди. Они не входили в демонстрационную группу, и уж тем более не являлись приближенными Паньшина, но как они получили вип-места на это мероприятие? Настя решила разузнать о них у самого Кирилла Ивановича.
«Ты должна была узнать, как он получил прототип «Мурены», а не ложиться к нему в постель!» – грубый мужской голос в ее голове резко оборвал ход мыслей.
«Я делаю то, о чем мы и договаривались. Все средства оправдывают цель, а теперь сделай одолжение, не засоряй канал связи своими нравоучениями, Воланд» – не разжимая губ, отрезала Настя, и отправила сигнал обратно, предусмотрительно заблокировав входящие на пару минут.
На сцену вышел тучный мужчина с прилизанными, реденькими волосами на блестящей лысине. Он широко улыбнулся публике, гостеприимно встречающей его аплодисментами. Паньшин постучал в микрофон, убеждаясь в его исправности, и взялся за стойку.
– Добрый вечер, мои дорогие, не побоюсь этого слова, друзья! – слащавым басом начал он, – я обойдусь без отступлений, ведь вы, должно быть, успели уже изрядно вспотеть, пока ждали конца этого невероятно скучного мероприятия…
По переполненному залу прокатился легкий смешок. Анастасия Бестужева откинулась на спинку стула, продолжая разглядывать троицу за соседним столом. Ее не покидало тревожное чувство, которое, обычно, никогда не подводило.
