Гарри Беар - Прогулки с Алисой

© Гарри Беар, 2015

© И. Е. Медвецкий, 2015

Гарри Беар (псевдоним И.Е.Медвецкого) – русский писатель и поэт. Автор романов «Альбатрос», «Создатель», «Олли, или Новая Лолита», «Серая жизнь», рассказов, новелл и эссе. В 1999,2002 и 2012 гг. в г. Челябинске выходили книги стихотворений Гарри Беара.

Г. Беар – автор изданных сборников прозы: «Олли, или Новая Лолита. Альбатрос: Романы». – М.: Интер-Весы, 1994; «Полет Альбатроса: сборник прозы». – Саарбрюкен: YAM, 2013; «Тени прежних героев». – Торонто: Altaspera Publishing, 2015.

Четыре электронные книги Гарри Беара размещены на сетевом ресурсе ЛитРес, их можно прочитать здесь – http://www.litres.ru/garri-bear

История эта случилась лет десять-двенадцать тому назад, но именно сейчас мне захотелось вспомнить и рассказать о ней подробно. Эта моя встреча и мои беседы с молодой девушкой, решившей стать хорошей поэтессой, снова возникли в моей памяти, когда на глаза мне попались ее стихи, датированные 1998–2001 годами. Может быть, читатель и не увидит сейчас в этих «стихах разных лет и зим» Алисы что-то особенно оригинальное и «чудесное». Однако мне захотелось показать в этой повести поиски человеком молодым, искренним и, несомненно, талантливым Смысла своего земного и, ясное дело, небесного предназначения.

Я буду, по мере способности своей памяти, воспроизводить наши с Алисой встречи и беседы, сопровождая их стихотворениями, которые она писала в этот период. Может быть, что-то значительное и важное в ее стихах было, может, я просто вижу теперь в них то, что на самом деле там отсутствует. Теперь, когда ее стихи стали известны всему миру, точнее, всей нашей Солнечной системе, наверное, я со своими «прогулками» буду выглядеть странным и не совсем оригинальным. Но уж совсем не оригинальным я буду, если сорвусь и начну слагать гимны Алисе Чудесной, «девушке с Марса». Придумывать значимые детали, которых не было и быть не могло, преувеличивать степень моего понимания текстов «космической» Алисы. Ох, уж эти журналистские штампы, заполнившие телеэфир! Как трудно от них порой удержаться.

Если честно, мне и самому теперь важно разобраться не только в ее детских, иногда нелепых откровениях в стихах раннего периода, но и в том последнем тексте, который она собиралась написать, но так и не дописала. Который я бестактно дописал за нее, возможно, так и не поняв всей ее земной боли и всех ее инопланетных переживаний. Метафора получилась запоминающаяся.

Впрочем, судите сами…

Я выходил из здания школы, где два раза в неделю вел уроки литературы в 11‑х классах (больше для успокоения души, нежели для заработка), и собирался ехать домой, для чего мне нужно было пройти метров триста до остановки троллейбуса. Накрапывал мелкий октябрьский дождь, теплый, но довольно противный, отучившиеся ученики и отбывшие номер учителя спешили скорее добраться кто до остановки, кто – непосредственно до дома. Я завозился было с плохо раскрывающимся зонтом, и в это время… кто-то бережно тронул меня за рукав моего плаща. Я с недоумением оглянулся и в первый раз, как мне показалось тогда, увидел ее…

Алиса оказалась невысокой светловолосой девушкой лет шестнадцати на вид. Цвет глаз ее был довольно необычным – серый с зеленоватым оттенком, похожий «на глаза осторожной кошки». Одета Алиса была неброско, но элегантно – в короткую коричневую куртку, высокие бежевые сапожки и темный берет с каким-то неясным рисунком слева. Через ее плечо была небрежно перекинута пурпурная сумка на коротком ремешке. Сумка, как мне показалось, несколько дисгармонировала с ее нарядом, но, возможно, я ничего не понимал в молодежной моде. Алиса, чуть нахмурив брови, смотрела на меня спокойно и насмешливо.

– Я Вам писала по поводу встречи, но ответ не был получен, – вместо приветствия сказала она. – А почему?

– Ты мне писала? – удивился я, с трудом соображая, по поводу чего это она собирается со мной беседовать.

– Я прочла Ваши стихи в этой… желтой книжке и написала, – Алиса наморщила нос. – Кажется, две недели тому назад.

– Да-а, – я начинал вспоминать записку сумбурного содержания, которую неожиданно обнаружил у себя в сумке дней десять назад и которую посчитал дурацкой шуткой своих учениц. – Действительно, записка, припоминаю.

– А почему Вы не ответили? – настырно спросила Алиса.

– Там не было обратного адреса, – сухо заметил я и собрался двигаться к остановке, так как на нас уже стали посматривать выходившие из школы старшеклассники. – И что за спешка?

– Это дело жизни и смерти! – почти вскрикнула Алиса. – Мы должны пообщаться немедленно.

– Так ты и есть Алиса Чудесная? – решив не раздражать нервную девицу, заметил я. – Да, я прочитал, и стихи твои весьма…

– Я бы поговорила не только о стихах, – уточнила Алиса.

– А о чем еще говорить? – не сговариваясь, мы стали удаляться от крыльца школы несколько в сторону. – Разве тебя интересует что-то еще?

– Меня интересует Ваше творчество, – заметила Алиса, – в данный момент жизни. И еще кое-что хотела обсудить в плане написания. В классе, где Вы ведете, подруга моя учится, она кое-что мне рассказывает…

– У меня в четверг факультатив по истории поэзии, – я соображал, как мне вежливо отделаться от нервной собеседницы. – Народу обычно мало ходит. Так что твое присутствие никого не обременит…

– Хорошо, – кивнула Алиса. – Пожалуй, приду в четверг, если у меня ничего срочного не будет!

– Вот и хорошо, – завидев троллейбус, я сделал рывок в сторону остановки. – Приходи с новыми стихами.

– Вы стесняетесь гулять со мной? – кивнула Алиса. – Понятненько! Тогда возьмите тетрадь – здесь кое-что новое.

– Хорошо. Прочитаю обязательно, – я схватил протянутую мне сероватую 12-листовую тетрадку и с наслаждением забился в переполненный троллейбус, чувствуя себя неуверенно наедине с новоявленной Ахматовой.

– До встречи! – крикнула Алиса и помахала мне рукой.

В троллейбусе я с трудом запихнул Алисину тетрадь себе в портфель, а через пару минут и думать забыл об этой встрече. В ту пору мне было почти тридцать четыре года, я мнил себя великим, но еще не признанным поэтом, и работа в школе была только дополнительным способом заработать себе на пропитание. К тому времени у меня вышла книжка прозы в Москве, которая принесла мне больше разочарований и проблем, чем радости и гордости, и одна книжка стихов в Билибинске, о которой упомянула Алиса. Впрочем, я честно выполнял свою работу и даже находил в ней много положительных моментов. Детских и юношеских стихов, по долгу службы, я перечитал к тому времени огромное количество. В городе раз в год проводились поэтические турниры, которые требовали некоторого отбора представляемых школьниками текстов. Большая часть «произведений» была, впрочем, стихотворным переложением мыслей и чувств подрастающего поколения, весьма важным и нужным для развития письменной речи подростков. Примерно четвертая часть стихотворений оставляла лично у меня