Когда Марижа проснулась, ее голова была на удивление свежа. Начинался рассвет. Отдохнув, молодая женщина смогла как следует осмотреться. Их приютила небольшая лощинка, усеянная ковром из прошлогодних листьев. Последние угли костра слабо тлели под слоем пепла. Над головой нависали голые темные ветви деревьев. Тот, кого она искала, лежал неподалеку. Он будто спал, но Марижа поостереглась бы подкрадываться к нему.
Она всмотрелась в черты спящего мужчины, стараясь соотнести его нынешний облик с тем молодым рыцарем в серебристых доспехах, каким ей всегда хотелось его запомнить. Он выглядел крепким, как прежде рослым, с широкими плечами. В темные волосы пробилась седина. Его суровое, даже угрюмое лицо, казалось, не расслабилось даже во сне. И все же благородные черты, присущие ему с рождения, так и не стерлись за годы испытаний. Это было лицо настоящего рыцаря, волею судеб превратившегося в бродягу. Как и прежде Мариже захотелось взлохматить его непослушные волосы, чтобы согнать с лица въевшееся в него жесткое выражение.
Как и прежде Марижа подавила в себе это желание.
Она пошевелилась, привлекая его внимание, ведь времени совсем не было. Как она и предполагала, если он и спал, то весьма чутко.
— Отдохнула? — не открывая глаз, спросил он.
— Ты нужен нам, Мей, — ответила она.
— Зачем?
— Я умираю.
Он сел и внимательно посмотрел на нее. В его глазах не было страха или сочувствия. Только цепкая внимательность, которая по крупицам отбирала нужные детали из ее облика.
— Мне жаль, — сказал Мей, глядя ей в глаза, и Марижа поняла, что он говорит правду.
— Ты должен исполнить свой долг.
***
На этот раз Руни замолчала надолго. В этом было что-то неправильное. Как она сможет одолеть ведьм? Она всего лишь обычная девушка. Все происходящее попахивало сумасшествием. Она отвернулась, глядя на горный пейзаж. Небо на востоке немного посветлело.
— И с чего вы взяли, что у меня получится? Что это, вообще, мое предназначение? — спросила она, не отрывая глаз от снежных вершин, слегка подкрашенных розовым светом, рождающегося утра.
— Твои родители начали эту борьбу…
— Вы их знали? — резко повернулась Руни. — Что с ними?
— Мать умерла, — вздохнул маг. — А отцу пришлось нести тяжкое бремя долга, возложенного на него богами и судьбой.
— Судя по всему они проиграли свою битву, — горько заметила девушка. — Соединенной армии пяти королевств не удалось уничтожить ведьм. Почему у меня должно получиться?
— Кем они были? — тихо спросила она через минуту.
— Руни… — начал было Небадуб, но его прервал Мей, появившийся на пороге дома.
— Твоим отцом был моленский принц, а матерью ведьма, принявшая в дар Дивное сердце жрицы Торпа, и переродившаяся вслед за этим.
Его слова прозвучали жестко, и Руни стояла так, словно ее ударили. Ее глаза расширились от удивления и, накатившего вслед за ним, ужаса.
— Ведьма? Моя мать – ведьма? — застонала она.
Ноги девушки подкосились и она присела на камень. Кажется, в ее груди загорелось какое-то адское пламя, и ей вдруг перестало хватать воздуха. По щекам побежали непрошенные слезы. Кот вспрыгнул ей на колени, но она почти не заметила этого. Так же как и укоризненный взгляд Небадуба, брошенный на Мея.
— Твоя мать стала жрицей-ведьмой и многое сделала на пути борьбы с ведьминским игом, — мягко сказал волшебник, присаживаясь на камень рядом с Руни. — Тебе не стоит воспринимать ее как тех ведьм, которых ты видела в своей жизни.
— А что, она никогда такой не была? — спросила Руни, глядя в одну точку.
— Была. Но уже не будучи твоей матерью, — ответил ей Мей.
— Тебе надо отдохнуть детка, — заметил Небадуб и погладил ее по голове.
Он встал с камня, и подхватил мгновенно уснувшую Руни под руки. Через мгновение волшебник уже заботливо укладывал девушку на пресловутой тахте. Он укрыл ее одеялом и повернулся к страннику, последовавшему за ними.
— Орлиан, бывают моменты, когда мне хочется придушить тебя! Или как минимум, вырвать язык!
***
Странник заглянул в круглое окошко таверны и убедился, что внутри столь же пусто, как и снаружи. Лишь печальный трактирщик горестно облокотился на стойку, видимо в уме он подсчитывал убытки от очередного простойного дня. Все это не упрощало задачу Мея. Единственного посетителя, тем более чужака, намного легче запомнить и описать. Взять и просто так заявиться, когда все завсегдатаи сидят дома и трясутся от страха, было бы, пожалуй, глупо. Но и не убивать же несчастного трактирщика из-за нескольких кусков хлеба…
От раздумий Мея отвлекла неожиданно вынырнувшая из темноты рука. Странник был готов поклясться, что не слышал даже шороха шагов, однако вслед за рукой на свет появился высокий молодой человек с темными волосами. Он смотрел спокойно и без угрозы, хотя Мей ощутимо напрягся и уже был готов взять в оборот внезапного незнакомца. Но слова, которые парень произнес, совершенно выбили странника из колеи:
— Твоя дочь в опасности, — просто сказал он. — Ее схватили в лесу и доставили в Приют.
— Кто ты? — спросил Мей. Он лихорадочно соображал, верить ли этому человеку. Если он знал, что Руни его дочь, значит и знал, кем Мей являлся на самом деле. Это было очень опасное знание, способное совратить любого даже самого добропорядочного гражданина. Но если Руни и правда в беде?
— Я – друг. Об остальном позже. Думаю, нам лучше поторопиться.
— Опиши мне ее.
Парень напряженно вздохнул, но покорно перечислил:
— Высокая, стройная, с длинной косой и серыми глазами. Одета в куртку и штаны, сидела на дереве с рыжим котом. Теперь ты мне веришь?
Сердце Мея сжалось. Все это очень смахивало на правду. Пока он разбирался здесь и задавал вопросы, Руни схватили. Что ее ждало в Приюте догадаться было не сложно.
— Идем, — сказал он.
— Ты следил за нами? — спросил Мей, когда они спешным шагом двинулись в нужную сторону.
— Немного, — ответил парень. — Натолкнулся на вас в лесу, когда вы прятали кота. Мы раньше встречались, и вас я узнал. А потом и ее.
— Кто это был?
— Один фермер и его сыновья. Решил обменять девушку на свою дочь. Глупец.
Мей мысленно согласился, но промолчал. Все оборачивалось не слишком хорошо. Он оставил дочь в лесу, чтобы уберечь, а в итоге она угодила в самые лапы опасности. Приют приверженцев с легкостью можно было отнести к самому грозному месту в Зидале, ведь именно там жили ведьмы.
— Раньше завтрашнего дня ее не определят на повинность, — успокоил Мея парень. — Лучше всего будет, если Руни еще не успеют увести под землю. Всех новеньких держат в загоне на поверхности Приюта. Поэтому нам надо торопиться.
Двумя тенями мужчины двигались через Зидаль. Мей всматривался в нежданного помощника и начинал догадываться, кто он. Движения парня говорили за него. Его бег, ритм дыхания и общие повадки выдавали школу, где он научился всему этому. И странник знал только одно такое место.
