Подумать только! Ещё час назад я не знала о его существовании, а теперь? Даже не верится! Он держит мою руку в своей и ведёт через весь город, показывая местные достопримечательности.
Не могу насмотреться на него, впрочем, смотрю робко, исподлобья, чтобы, не дай бог, не выдать своего глупого восторга.
Должно быть он старше меня лет на восемь. Красив как принц, у него замечательные светлые кудри и голубые глаза, такие же голубые, как платье, подаренное мне сегодня утром бабушкой.
Мы останавливаемся у очередного здания и он снова о чем-то рассказывает. Его голос звучит вкрадчиво, но я не могу уловить смысла его слов. Все мое внимание приковано к моей руке, которую он не выпускает из своей, и мне кажется, что от его прикосновений в ней отдается стук моего сердца.
Но что происходит? Неужели город так быстро закончился?
Воодушевление сменилось отчаянием, когда за углом показался наш дом. Это так несправедливо! Лишь перед нашим порогом он выпускает мою руку, вежливо прощяется и, наградив меня обворожительной улыбкой, скрывается из виду.
Ловлю себя на мысли, что это и есть тот самый парень, с которым готова провести всю свою жизнь и не замечаю, как рядом оказывается бабушка, поправляет голубой бантик на моей голове и говорит, что в этом наряде я выгляжу намного старше, четырёхлетней девочки.
– Надеюсь ты поблагодарила Олежку за то, что он повел тебя на прогулку? Пойду позвоню его маме.
Днём он не настолько страшен, но ночью, в темноте его глаза наливаются кровью. От пристального взгляда этого чудовища, у меня учащается пульс, затрудняется дыхание.
– Баб, пожалуйста, убери его, он мешает мне спать.
– Ну что ты такое выдумываешь? Это же просто ковер.
– Да? Между прочим, олень на ковре ничем не отличается от настоящего, а его большие страшные глаза постоянно следят за мной. Наконец, бабушка прикрывает ковер одеялом и, немного успокоившись, я засыпаю.
Проснувшись утром на новом месте, я сразу же бегу осмотривать двор. Быстренько одеваюсь и выхожу из дома за порцией новых впечатлений.
Дом со всех сторон окружен деревьями, облепленными странным янтарем. Бабушка говорила, что это смола и ее можно жевать вместо жвачки. Оторвав один кусочек от дерева, я отправляю его в рот, но, видимо, зря. Смола невкусная и уже успела прилипнуть к зубам. Бегу за водой, чтобы промыть рот от тягучих остатков. Думая чем бы еще заняться, обхожу весь сад и замечаю приоткрытую калитку в домике напротив. Немного побаиваюсь, кто знает, может за калиткой притаилась злая собака, но тихонько захожу во двор.
Нет, никакой собаки там нет. Впрочем, представшая передо мной картина меня несколько озадачивает. В центре крошечного дворика, в груде песка играет маленькая чумазая девочка с коротко остриженными волосами. Она оборачивается на скрип калитки и, увидев меня, грубым мальчишеским голосом, угрожающе произносит фразу на грузинском языке. Хотя она ниже меня на целую голову, в ее лице столько доселе незнакомой мне злости, что я невольно пячусь назад. Кроме того, я ни слова не понимаю по-грузински и это ставит меня в невыгодное положение. Повторяя в уме, сказанные ею слова, я стремглав бегу домой, где, увидев бабушку, спрашиваю:
