Губы пахнут пороком
(в них так много начал).
Губы стонут истоком
(но найти бы причал).
Не сомкнуть губы эти
в роковое кольцо,
Не пустить пыл на ветер
с записным подлецом.
Губы пахнут надеждой,
потому что весна.
Не хочу я, как прежде,
лишь обманного сна.
Губы, губы… В них соки
для тебя одного,
Но мешают пороки
и чужое вино.
Как тебя невыносимо много…
Как тебя невыносимо много…
Ты собою столько отменил.
Дай уже хоть малую дорогу,
Не волнуйся: мне же хватит сил.
Ты перекормил меня, но хватит…
Ухожу: коробочка полна.
Я устала жить, как будто в вате,
Ведь давно ушла любви волна.
Как тебя невыносимо много!
Дай уже свободы хоть лоскут,
Надоела ведь твоя тревога
За меня. Уйду я… Хоть в пургу…
Муха как последний демон лета
Муха как последний демон лета.
Легче мне без жара и без света.
Если ты живёшь уже кадавром,
Лучше сесть у печки с самоваром.
Осенью спасаюсь от уныний,
От неправильных житейских линий.
Осень запирает в тёплом доме,
Но сыта уже я летней волей.
Муха как последний демон лета.
Песня мухи, как и лета, спета.
А разве хороших любите?
Вы разве хороших любите?
Нет! Вам подавай других!
Вы скромных и верных губите
В желаньях своих слепых.
Зачем же в кольцо замужества?
Хомут на годы вперёд?
Не знаете, кто подходит вам?
Лишь похоть диктует ход?
Хорошая – значит дурочка?
А стервочки все умны?
Не думай, подруга, он не гад,
Но, может, тебе не с ним?
А может, тебе одной пока?
Не дашь – уважать начнёт.
Другая не будет, как ты, мелькать:
Иной у неё расчёт.
Не смотри на неё как на суку:
В этом ханжестве ты не прав.
От себя убежал в разлуку,
А она не искала забав.
А она себя подарила
Лишь тебе, хоть и думал, двоим.
Ты ушёл, ведь не убедила:
Нужен был только ты один.
Всё ждала: уведёшь во вьюгу
От того, кто давно не друг.
А ты, словно под дых: "Сука!"
Ну, за что от тебя столько мук?!
Из этой тюрьмы есть один только выход,
и он – в другую тюрьму.
Ты вроде умён и ты вроде прыток,
но воешь, как волк, на луну.
ИИ обскакал, ИИ тебя круче,
и ты теперь раб цифр.
Конечно, ты сильный, конечно, могучий,
но сделал тебя шифр.
Ты каждую минуту предаёшь
Прихлопнула звонок, как злую муху,
и месседж подавила, как зевок.
Твой голос мне несёт одну проруху,
эмодзи – лишь беды моей исток.
Медоточивый яд – в твоих словечках,
ты каждую минуту предаёшь.
Одна лишь фальшь – в хорошеньких сердечках,
когда не любишь и когда не ждёшь.
Все мы люди. Наверное.
Все мы хоть что-то.
Над душою кромешною
Тяжка работа.
Я не хочу на кладбище любовей,
Поэтому иди уже, иди!
Рабы своих красивых своеволий…
Подумай, что же ждёт нас впереди.
А воспалённость этой лютой жаждой
По-своему прекрасна, уходи!
Сыта по горло я разлучной правдой.
Дай только поцелую. Погоди…
Если бежать в никуда
Нет у меня никого,
Да и тебя тоже нет.
Хочется одного -
Вновь избежать бед,
Чтобы не тосковать,
Лишь потому, что нет.
Раны бы зализать
Да затерять след.
Как далеко бежать,
Если бег в никуда?
Мне бы с тобой лежать…
Знаю, что никогда.
Я не люблю тебя в себе:
Мы так похожи.
И не хочу всю жизнь в борьбе,
Пойми же тоже!
А ведь рассталась я с тобой
В тени урочищ.
Обречена на вечный бой
Душевных полчищ?
Как любишь ты себя во мне!
Звонишь, приходишь.
Мне надоел театр теней.
Ружьё – на взводе.
С собачьими рефлексами не собака
С рефлексами пса я отнюдь не собака,
И если тут даже случилась драка,
Эмпатия гада загрызть не позволит.
(Ведь есть у меня человечья воля.)
Рефлексы мои – из-за жизни собачьей.
(Пусть жертва потом даже и заплачет,
Но слёз этих тварям она не покажет.
Она лучше в морду кому-то вмажет.)
Однако она не убьёт, лишь научит.
(Пускай и охота разбить морды сучьи.)
Но ты ж человек: априори гуманный.
(По жизни ведут лишь одни обманы.)
Брось меня
Глаз у тебя – сибирскою язвою чёрной,
А жизнь моя стала как-то вдруг безоконной.
Вся я – в тебе: центробежность нелепой напасти.
Счастье такое большое – сидеть в тёмной пасти.
Это любовь? Нет, немое больное внушение.
Брось меня, брось – и найду, я, похоже, спасение.
Я устала от слов,
я устала от действий.
Пища хищника – кровь,
и никак без последствий.
На поток инвектив -
оккупантов омерта.
