Стекло разделяло два мира: Свой – теплый, желанный, полный любви, взаимопонимания и заботы. И чужой – мелькающий, труднодоступный, порой агрессивный и полностью безразличный ко всему.
Машина двигалась плавно. Прошло всего несколько часов, после отъезда, а уже витал другой запах. Запах приключений и новизны. Откуда-то издалека, приглушенно, доносились стоны о помощи, совсем тихо, не членораздельно. Вилена училась справляться с этими непрошенными звуками, училась блокировать их доступ, разделяя их на две категории: нужные и побочные. Нужные – охватывали небольшой круг людей: родных и близких. Сегодня, слава Богу, здесь все было тихо. Лишь изредка, проходя мимо, кто-то касался ненароком ее плеча или руки, и она слышала обрывок мысли. Улыбнувшись – «отключала» внутренний локатор, так нежданно и негаданно появившейся в ее голове. И, наконец, побочные – это все остальные, нагло барабанившие в ее мозгу. Те, что были за пределами их мира, совсем не знакомые ей. С ними было трудней. Они врывались и пропадали непроизвольно. Повторяясь по нескольку раз в день.
Отбросив очередную порцию «крикунов», Вилен достала мягкую, покрытую бархатом подушечку, взбила и положила прямо на стекло, прикрыла глаза; пока трасса была знакомой, можно и поспать. В голове моментально нарисовалась картинка и чем четче она становилась, тем неприятней было на душе. А экран открывался, настойчиво показывая распятых, прямо на стене, дочерей. Потеки крови или краски были настолько яркими, что выбивались вперед, закрывая собой тела.
– Нет! Спать в дороге не для меня. – подумала Вилена и, рассердившись на собственную подушку, всунула ее в пакет, ударила кулачком, будто именно та была в этом виной.
Прелюдия. Всегда и во всем есть прелюдия: к Жизни – рождение, к Любви – интерес, познание, влечение, соединение. У Смерти же – вся жизнь.
Ольга стояла у открытого окна, медленно вдыхая ментол и струшивая пепел по ветру. Был поздний вечер ноября. Ночи становились холодными и ветреными. Она смотрела вдаль, на метающуюся черную точку, куталась в шаль и думала.
Николя, ее муж, сидел с газетой, просматривая новости и время от времени поглядывая на жену, вздыхал: «а она изменилась. Ее «сталь» характера осталась, но в глазах появилась искорка, а такие несвойственные ей слова: « Я по ним скучаю», просто вводят в ступор. Да! Она изменилась.., возможно к лучшему».
Ольга закрыла окно, остаток сигареты бросила в камин и присела напротив мужа:
– Как хорошо, что они поехали все вместе и взяли охрану.
– Оля! Пожалуйста, прекрати! – Николя отложил газету, наклонился вперед и взял ее руки, накрыл ладонями. – Прошло две недели, все твои опасения, напрасны. Ты просто устала. Скоро поедешь в свою любимую Вену, а может, съездим в Мадрид. Давно не бродили по его улочкам.
Ольга подняла руку в знак опровержения, вторая по прежнему осталась в его ладонях:
– Девочки не защищены, мальчики тянут. А им время пить эликсир, они истощены!
– Не начинай! Мальчишки могут еще, полгода минимум, даже не думать об этом, да и потом, ну повзрослеют немного. Ольга! Объясни, что не так?
– Все так, как должно быть! – женщина резко изменилась в лице, взгляд похолодел. Немного помолчав, добавила: – Что пишут?
– Ничего интересного, для тебя! – ответил Ник и она усмехнувшись ответу, отвернулась к окну.
Ровно две недели небольшая стайка ворон кружила над их кусочком берега, время от времени прерывали спокойный полет, нервно метались по сторонам, но, возвращались на место, образовывая воронку. Их было около десяти, рано утром и вечером поднимали крик, ненадолго, всего на несколько минут, но душераздирающий. Садились на деревья, клювом к дому, напротив окна спальни, словно следя, крутили головой и взлетали ввысь, как только Ольга покидала комнату.
– Я иду спать! – не глядя на мужа, подняв гордо голову, прошла мимо.
– Поднимусь следом. – ответил Ник.
– Как хочешь.
Внимательно посмотрев ей в след, Николай бросил газету в огонь и подошел к окну:
– Что тебя так тревожит?! Ты явно напугана, но чем? Меня это начинает выводить из равновесия. Что ты такое видишь? Ну, кружатся птицы, зима скоро. – вороны как будто услышали, вспорхнули, покружив минуты две, сместились к окнам спальни. – Нет! Это наваждение. – увидев их маневр, мужчина задумался. – Главное не зациклиться на этом….
Задвинул шторы, притушил камин и закрыв стеклянной перегородкой, пошел проверить дом.
Ольга не спала, курила прямо в постели. Бросив на нее мимолетный взгляд Николай проверил почту:
– Читала?
– Да! Все веселы, счастливы, беззаботны!
– Ты опять куришь! Обещала же Виен, бросить…. – приоткрыл окно.
– Ее здесь нет, а мне так лучше думается.
Ник взял пижаму из шкафа и ее пепельницу:
– Окно закрыть?
– Да, на сегодня порция никотина достаточна. Спокойной ночи! – погасила свет.
– Спокойной!
****
Медовый месяц подходил к концу. Гаи путешествовали вместе, скорее как друзья, чем семья. Перед поездкой Жан предложил:
– Можем разъехаться и отдохнуть друг от друга, а можем отправиться вместе. Я присмотрел пару домов, хочу сделать подарки, кому какой понравиться.
– Я соглашусь на любое предложение, – решила первой высказаться Виен, – Мне нет разницы, кого изнурять походами по городу. Но, если честно, я бы поехала вместе с вами, дети. Вел всегда, планирует маршрут дня, и потом, куча магазинов! Жан не выдержит. В общем, решать вам.
– Мне вы не мешаете. – пожала плечами Ев.
– И я за совместную поездку! Больше увижу. – Подхватила идею Вел. И совсем тихо добавила: – Хоть что-то увижу кроме постели.
Прага, Вена, Стокгольм, ….
****
Николай услышал звонок.
– Ответишь, или подойти мне?
– Ответь, пожалуйста, – попросила Ольга и замерла в ожидании.
Николай прошел в гостиную и поднял трубочку:
– Слушаю!
«Доброе утро! Извини, что так рано.»
Ник услышал голос Стефана, отца Татти, так глупо окончившей свою жизнь, невольно вздохнул и ответил:
– Все нормально, мы уже на ногах.
«Как у вас дела, молодежь вернулась? Вы не уезжаете?»
– Все, слава Богу, нормально. Дети путешествуют, мы здесь, но уже собираемся. Что-то случилось? – Николай слышал тревожные нотки в голосе друга.
«Надо бы встретиться. Мы можем подъехать?»
– Что за вопрос? Когда ждать?
«Послезавтра. Закончим, небольшое дело и к вам.»
– Всегда рады. До скорого! – Николай пытался понять, что встревожило Стефана в таких, ничего не значащих фразах.
