© Павел Кравчук, 2022
ISBN 978-5-0053-0022-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Таня, проводница.
Торговец в магазине тканей.
Катя, проводница соседнего вагона.
Цыганка.
Молодой чиновник.
Виктор Павлович, начальник станции.
Эпизодически: пассажиры, парень и девушка,
охранники, люди на платформе, ссорящиеся женщины,
курсанты.
Проводница Таня курит на платформе,
стоя неподалёку от поезда.
Снежная зимняя ночь.
Таня:
Провода… Как завитые косы,
В переплетьях хранят жизни ток…
Скоро ль дней моих выйдет срок?
Над курганами выпадут росы…
И войду я туда… Туда,
Где звучать будет песнь отрады,
И истлеют былые ограды,
В пустоте не оставив следа…
Мне б хотелось порою огня,
Да такого, чтоб дым коромыслом,
Чтобы в воздухе терпком, кислом
Лишь родные узнали б меня…
(Поезд выпускает воздух, слышно резкое краткое шипение.)
Но мне, видимо, жить ещё столько,
Сколько нужно, чтоб шерсти клок
Обратился в цветастый платок.
Блёстки спиц – звёздной пыли осколки —
Его стянут, как струнку – коло́к.
Чтоб созвучье тепла и света
Жизнь дало новым силам земли,
Наносное бы всё отмели
Люди, полные верных заветов…
(Она выдыхает дым и делает новую затяжку.)
А пока… Чистый свет порожу:
Тех, кто будет в пути, – провожу…
(Она выдыхает дым, бросает окурок,
только свет от упавшего пепла
остаётся на сцене, и Таня, едва видная
в этом свете, уходит в вагон.)
Таня появляется в начале коридора,
направляется на осмотр вагона.
(Она начинает идти по коридору, открывает форточку,
видит вместе со зрителями снег, ровно падающий
сверху там, где она стояла до этого.)
В мире так много лишних вещей…
Лучше бы белизной снегопада
Они мерили, чей предмет чей.
(Она закрывает форточку, идёт по коридору дальше,
заглядывает в купе, где оправляет подушки, чайные ложки,
скатерти на столиках.)
Проводницы хлопотен быт:
Кто-то ест ещё, кто-то уж спит,
(Аккуратно подаёт в одно купе меню, затем отодвигает
свесившуюся в проход ногу, ступая дальше.)
Кто-то… просто пустился в бега,
(Чуть помедлив, спрятав глаза.)
Кто-то думает, он при деньга́х,
На кого-то пролили щи…
(Протягивает в купе полотенце.)
Судеб всяких здесь поищи!
Хоть плацкарт, хоть спальный вагон…
Во Вселенной один закон.
Я оправлю сугробы подушек,
Чайных ложек звон – скрежет лопат.
Устилаю салфеток порошу,
(В конце коридора она заходит в своё купе, в котором, войдя,
занавешивает оконце.)
Занавешу и мой зимний сад.
Пусть перчаток моих белизна
Чистым светом всего коснулась —
Я сама будто снова проснулась,
Видя вестников вечного сна…
Это нежные… были бутоны.
Распускались… Их цвет – жизни пик.
Их растили… Дарили… в тот миг
Смерть таких же косила тонны…
(Снимает перчатки и откладывает их, смотрит
на вялые цветы в вазе на столике, касается их и,
словно бы переключившись, приподнимает часть
вязаной материи; рядом на столике лежит клубок шерсти
со спицами.)
Говорят, тот, кто долго в пути,
Он как сокол степной в поднебесье:
Видит всё, но не льётся песня
Из его напряжённой груди…
Пьяный голос из-за двери и последующее засовывание
скомканного белья в дверной проём:
Э! Гражданочка! А? Погляди!
На бельишке-то, что ли, пятна?..
Я здесь, краля, не за бесплатно,
Ты давай-ка мне тут не блуди,
Чтоб красиво мне было, роди!
(Таня молча принимает бельё из проёма, отдаёт обратно
новый комплект, заговаривает через небольшую паузу.)
Лишь молиться… Но не говорить
От иного желанье родится…
Жизнь Вселенной не накренится,
В тишине если чуть покурить…
…Вот… и дверь за собой притворить…
(Она в тамбуре, закрылась, закуривает.)
Вот так пахнут дороги судьбы —
Испражненьем, истёртым металлом…
Извлеку ли я дух снегов талых
Из-под окриков голытьбы?
В камнепаде чужих ожиданий
Только вечности глыбой стоять.
Человека же… просто пронять.
Но чужих не измерить страданий.
Мерить – скучно! Парить бы птицей…
Ведь ещё не успелось гнездиться!
Ни в ветвях, ни в земле… в небесах…
Только ветра ищи в волосах!
(Она усмехается. Через некоторое время она возвращается
в купе, где замирает перед увядающим букетом
в вазе на маленьком столе.)
Правда, чувствую: пахнет смерть
И для тех, кто гнездовьем обложен.
Путь – идти… Если вынести сможем.
А когда… Боже, людям ответь…
(Она выхватывает цветы из вазы, распахивает форточку;
начинает сыпаться снег, который сдувает в сторону, и она
выбрасывает цветы в окно, и сцена с нею поворачивается,
последовательно ускоряясь – имитируется её отъезд.)
Платформа малой станции. Магазинчик с прессой,
чуть поодаль видна вывеска «Текстиль».
Таня выходит на платформу.
Таня:
Когда слышно, как тормоза
Притирают вагоны в ударах,
Убывает пути перегар,
И смелеют людей голоса.
Масса тел вдруг покинет поезд,
Ради тверди с движенья сойдя,
Ну а я… чуть потуже пояс
Затяну и, чуть-чуть погодя,
Перейду на платформы плаху,
Где судилище местных людей
Проклянёт… да хоть стать лебедей,
Раздирая наживы рубаху…
Они рвут, ну а мне – соткать
Полотно переливчатых истин.
Пусть нейдут они здесь с молотка,
Быт не будет здесь ими выстлан,
Но они… Но они поют
Ту же песнь, что ветра, воды, камни;
В мир вещей я их изолью
В красоте, что соткать… связать мне.
(Подходит к пристанционному
текстильному магазинчику.)
Только вот незадача: ткать
Красоту неземную нужно
Из материи здешней клубка,
Что чрез третии руки натужно
Могут выдать лишь люди земли…
(Заходит вовнутрь.)
Добрый день! А найдётся ли
Два мотка фиолетовой пряжи?
Торговец:
А на кой тебе? Для поклажи
Можешь ниток купить. Или вон
У соседки возьми самогон.
(Ухмыляется.)
Таня:
Вы не поняли… Мне для вязанья.
Торговец:
Да я вижу. А вяжешь-то что?
Таня:
О красотах мира сказанье.
Торговец:
Что? Давай не бреши! А то
Ещё скажешь, не то тебе про́дал…
Таня:
Да а есть ли на что посмотреть?
Торговец, начиная нервничать, перебирает коробки
под столом, доставая одну на прилавок:
Я тебе сейчас, что ли, в родах
Должен выдать чего-то там?
Ишь… настырная… Ниша не та…
Вот, здесь ассортимента на треть…
Таня:
Красный? Будет, как пламя, гореть…
Жёлтый, белый, и синий, и чёрный…
Тусклый… Тот – слишком яркий, никчёмный…
Будет, что ли, сиреневый тут?
Торговец:
Я ж достал! Тебе, что ли, не ту
Пачку выдать, чтоб ты не брыкалась?
На вон… Ну-ка, сейчас покопаюсь…
Во, отдам, как за три вязанки
Твоих ниток; один затяг —
И хотелки твои по незнанке
Все уйдут… И уже не судя,
Ты поверишь: художество – сила,
Потому что оно – внутри.
А? Давай, ну, бери же, бери!
Таня:
Нет, спасибо. Не то я просила.
Тот, кто самодовольную блажь
За художество выдаёт,
Тот не только себе соврёт,
Выдавая низины за горы;
Не художник тот, но торгаш.
Бирюзовый ещё был бы впору…
Торговец:
Всё, что есть, показал. Шла б ты вон!
Обслужить тебе впору вагон!
Таня разворачивается и уходит.
Таня снова в купе.
Таня:
Вот и кончено аутодафе
Для мечтательных маленьких фей…
