Глава 1
Надо мной проплывали по небу пушистые облака странного зеленоватого оттенка. Приглядевшись, я увидела, что это не просто небо, а зенитный фонарь в форме полусферы с геометрическим переплетом. Наверное, от стекла и оттенок неба такой странный…
Я попыталась восстановить в памяти события, но все заканчивалось перекошенным лицом Ефима и грохотом водопада. Оглядевшись, я обнаружила себя голой на какой-то твердой поверхности, руки в запястьях и ноги в щиколотках оказались закреплены металлическими браслетами — не толстыми, но прочными. Ну, и что бы все это значило?!
Рядом кто-то зашуршал и я попыталась привстать, но у меня ничего не получилось — скованные за головой руки не пускали меня.
Недалеко стоял молодой мужчина — приятное бритое лицо, очень густые и длинные русые волосы, смутно знакомые серые глаза и тонкий нос. Я обратилась к нему:
— Кто вы? Отпустите меня, пожалуйста!
Он мягко улыбнулся:
— Ты пришла в себя? Не бойся, теперь ты в безопасности. Ты в Убежище! Более того, анализы признали тебя способной к воспроизведению, так что поздравляю — все твои невзгоды позади!
Что-то в нем было поразительно знакомое — интонации, улыбка… На слове «убежище» что-то промелькнуло в памяти, но я не уловила воспоминания и оно улетучилось — сейчас было как-то не до того.
— Но… Какие невзгоды? У меня все хорошо… было. Пока я не прыгнула за Ефимом. А где я вообще? И кто вы?
— Тебя выловили в загрязненном источнике, тебя и мужчину, он еще не пришел в себя. Откуда ты, если задаешь такие вопросы? — с этими словами он чем-то смочил тряпицу и принялся меня протирать — ну как мебель, честное слово! Я даже опешила:
— Э-э-э… А что вы делаете? И почему я голая?
Он удивленно на меня посмотрел:
— А почему ты обращаешься ко мне во множественном числе? Я тебя мою, ведь после загрязненного источника кожа несколько суток раздражена и все старается выбросить из себя лишний сероводород. Ты понимаешь - о чем я?
— Не совсем. А обращаюсь так — потому что у нас принято обращаться к незнакомым людям на «вы». Ну, если мне так необходимо помыться — то может, ты меня отпустишь и я сделаю это сама?
Человек продолжил меня протирать — всю, абсолютно. Я начала выходить из себя:
— Эй, послушай, отпусти меня, а? Чего ты хочешь-то?
— Я? Ничего. Я просто делаю свою работу.
— И в чем же она заключается?
— Я должен осмотреть и подготовить тебя.
— Подготовить к чему?
— Ну, так как ты оказалась способной к самовоспроизведению — то я должен передать тебя в наш генофонд! — он ободряюще мне улыбнулся, будто чем-то обрадовал.
— Какой еще генофонд?! Послушай, у меня муж и ребенок, никуда меня передавать не надо — просто отпусти меня, а?
Он с недоумением на меня смотрел и мне вдруг показалось, что волосы у него шевелятся. Сами по себе. Стало как-то жутковато.
— Я тебя не понимаю. Так, а теперь внутри.
Он бесцеремонно раздвинул мне ноги, послышалось тихое жужжание — и мой стол, или на чем я там лежала, начал превращаться в гинекологическое кресло. Потом мужчина смочил руку в каком-то растворе и ввел ее в меня. Я от возмущения даже опешила:
— Да ты что, вообще охренел?! Вытащи из меня свою руку! Я не давала согласие на то, чтобы во мне ковырялись!
Не обращая внимания на мои крики, он продолжал свои исследования, даже закрыв глаза для пущего сосредоточения:
— Ну что ты такая неугомонная — первый раз, что ли? Так, недавно родила, да? А где плод-то?
Руки у него были относительно узкими и мягкими и сильной боли я не почувствовала. Более того, когда он ощупывал меня изнутри и второй рукой мял мне живот снаружи в районе матки, то вызвал этим приятные ощущения и из груди полилось молоко. Он с улыбкой разглядывал результат своих трудов.
— Так где плод? Если не будешь кормить — то молока уже не будет. Ты не имеешь права так пренебрегать этим потрясающим веществом!
— Не плод, а ребенок! Он у нас, я оставила его на берегу с Домкой! Да я бы и сама с удовольствием его покормила, если бы ты прекратил во мне ковыряться и отпустил домой!
Он растерянно на меня смотрел, явно не понимая причин такой агрессии.
— Но… Куда же я тебя отпущу? Что значит — домой? В твое Убежище?
— Да ни в какое не убежище! Просто выпусти меня на улицу и я сама найду портал! Вместе с Ефимом! Кстати, где он?
— Я не понимаю тебя — вне купола, за пределами Убежища, опасная для человека среда — загрязненные источники, радиационный фон выше нормы… Где-то там живут дикари, но я с ними не встречался — я так думаю, что они уже полностью мутировали от такой жизни. Так что можно сказать — тебе повезло! А кто такой Ефим — это мужчина, в которого ты вцепилась? Я вас еле разделил! Он здесь, рядом, вон лежит. У него есть имя? Он первородный? Я не нашел клейма. Но анализы признали и его способным к самовоспроизведению…
От этого театра абсурда у меня голова пошла кругом. Глубоко подышав и успокоившись, я решила действовать систематически. Так, начнем еще раз:
— Давай начнем сначала. Меня зовут Таня, я переместилась к вам, случайно попав в портал с Ефимом. У меня там остались любимый муж, ребенок и еще много дорогих мне людей, и я очень хотела бы к ним вернуться! А как тебя зовут?
— Меня? Да никак. Я же не первородный… И женщинам у нас тоже имена не дают…
Потом началось что-то невообразимое. Безымянный человек произнес: «любимый», «муж» — закрыл глаза и сосредоточился. А его волосы зашевелились. Потом он также произнес «портал» и история с волосами повторилась. После чего незнакомец нахмурился и смерил меня подозрительным взглядом:
— Слушай, откуда ты слов-то таких набралась?
— Мне показалось или у тебя волосы шевелятся?
Он обезоруживающе улыбнулся:
— Да, есть такое. Но ты не бойся… Я не опасен для окружающих! — добавил он с горькой усмешкой. — Так все-таки — откуда ты? Слова и понятия, которые ты употребляешь, не использовались после катастрофы!
— Какой еще катастрофы?
Он скептически скривился:
— Ты надо мной издеваешься? Но почему? Я сделал тебе что-то плохое?
— Нет, не издеваюсь… А насчет плохого — так ты считаешь, что это в порядке вещей — вот так хватать человека, раздевать, привязывать и насильно устраивать осмотры, в том числе и в интимных местах?!
Он казался искренне удивленным:
— А что не так? Для любой особи женского пола это счастье — попасть в состав генофонда! Натуральная еда, воздух и вода, ничего отрабатывать не надо, знай себе рожай, выполняй свое природное предназначение!
Я опешила:
— Даже так, да? А какое же тогда несчастье для особей женского пола?
— Ну как это? Неспособность забеременеть в течение года или низкий процент соответствия — тогда ее ждет быстрая и безболезненная смерть.
— Жестко тут у вас! А какой год на дворе-то?
