Жаркое солнце на совершенно безоблачном небе перевалило через высшую точку своей дневной траектории, тем самым известив всех о начале второй половины светового дня. В этот погожий солнечный летний день, когда жара заставила ртуть покинуть столбики термометров, я вместе со своим соседом по саду был занят рытьем ямы для установки опоры, а проще говоря, столба, для подвода линии электросети к нашим двум садовым участкам. Садовое товарищество когда–то располагалось на краю города, но окраины медленно, но уверенно подползали к территории наших соток и вот, через несколько десятков лет, сады, эта «поэзия индивидуального сельскохозяйственного творчества», оказались почти в центре нового района города. Другими словами – среди больших жилых многоэтажек и высоких цен на свежие овощи притаился зеленый оазис коллективного сада. Этот парниковофруктовый остров огораживал от завистливых взглядов городской администрации высокий забор, рядом с которым проходила городская трамвайная линия, поэтому редкий садовод, после целого дня успокаивающей душу работы, оставался ночевать в своем саду.
Но вот у нас с соседом, почти одновременно, возникла необходимость ремонта и перестройки садовых домиков, что вызвало острую любовь к потреблению электроэнергии, а вот её-то как раз и не было. В полный рост замаячила перспектива работы только с ручным инструментом, то есть любое отверстие, любой срез в металле или дереве необходимо было делать за счет своей мускульной силы, использование которой столь непривычно городскому жителю. Мой сосед, оценив предполагаемые неудобства, назвал ситуацию иностранным словом «анахронизм» и тут же дал его вольный перевод: «а на хрена нам это надо?». Кроме того, эта перспектива стимулировала у него деловые способности, и вскоре разрешение на подключение наших двух садовых домиков было получено. Оставалось лишь установить одну опору линии электросети и выполнить непосредственно подключение наших строений, причем установка дополнительной опоры была мудро переложена председателем садового товарищества на наши плечи, то есть на заинтересованных лиц.
Работа была тяжелая, земляная, к тому же Владимир Иванович (так звали соседа) был заядлым курильщиком, что так же не способствовало «высокой производительности труда». Приходилось часто отдыхать. Сосед тут же закуривал новую сигарету и намеревался начать повествование, пытаясь рассказать мне поучительную историю, из которой будет понятно, как он выразился, «откуда растут ноги у современной преступности», но каждый раз его что-то отвлекало. Я нисколько не сомневался, что эта история будет исключительно содержательная, а также интересная и с нетерпением ждал её начала. Владимир Иванович в прошлом служил оперативным сотрудником одной из ведущих служб УВД области, так что всегда был в гуще событий, имевших криминальный оттенок. Надо полагать, он знал много соответствующих историй, мог правильно классифицировать те или иные поступки отдельных персонажей, из которых складывалась или, в конечном счете, определялась их конкретная судьба. Как говаривал не раз Владимир Иванович, подчеркивая значимость своей бывшей профессии, преступление раскрывает оперативник, а следователь лишь облекает его в юридическую форму, в соответствии с существующими нормативными документами.
В очередной раз закурив Владимир Иванович не удержался и рассказал внепланово о своей борьбе с табакокурением. Эту борьбу он начал на очередном плановом профилактическом лечении в госпитале МВД куда поступил ранней осенью прошлого года. Там ему применили несколько передовых медицинских разработок в борьбе с этой привычкой, но все было безуспешно. В конце концов лечащий врач вышла с инициативой:
– Послушайте, больной, может, мы прекратим эту возню вокруг вашей привычки?
– Да, пожалуй, вы правы, давайте продолжим эту борьбу в следующем году, когда я приеду на профилактику, а пока я буду копить злость на эту гнусную травку – табак.
На том и был достигнут (как выражаются некоторые политики) консенсус. С тех пор при упоминании о табаке как о сельхозкультуре Владимир Иванович суровел, его глаза начинали излучать свирепый взгляд, а на щеках играли желваки. Таким образом, он показывал своё отношение к печальному событию – знакомство с этой «гнусной травкой», так что в итоге готов был даже писать (вопреки русской грамматике) слово «печаль» без мягкого знака. Однако все эти «метания души» не мешали ему выкуривать суточную норму – одну пачку сигарет, то есть то количество, которое он считал за благо, достигнутое в процессе лечения иглоукалыванием.
Ну вот, казалось бы, уже ничто не могло отвлечь Владимира Ивановича от обещанного повествования. В очередной раз он только было настроился на рассказ по обещанной теме и даже произнес вступительную фразу: «Дело было в начале девяностых годов…», как в это время с громкими криками, совершенно некстати, сели на конек крыши его садового домика две поссорившиеся между собой вороны.
Мой сосед, как истинный садовод–любитель, недолюбливал этих крикливых, но, к удивлению, умных птиц. В этом году его нелюбовь к ним достигла максимума. Тому способствовали их резко противоположные взгляды на выращивание некоторых сельхозкультур.
Так, ранней весной он посадил маленькую грядку гороха какого-то специального сорта, который долго искал, обойдя почти все торговые точки продажи семян и нашёл их, но как только семена начали прорастать, эти (как он выразился) «гнусные» воровки, пользуясь своей безнаказанностью, а так же хозяйским недоглядом, склевали или утащили почти все проросшие горошины. В результате на всей гряде осталось только три или четыре кустика гороха да парочка ростков убитых горем одиночества сорняков. Его справедливому негодованию не было предела!
Вот и сейчас сам вид ворон и их громкое карканье освежили в его памяти ту давнюю обиду. Владимир Иванович не преминул выразить свое отношение к этим «криминальным пернатым элементам» ловким броском небольшого камешка, который хоть и не попал в них, ударившись с громким стуком рядом с птицами, но создал среди них панику. Вороны, прекратив препирательства, громко и негодующе закаркали скрипучими голосами, а затем, одновременно подпрыгнув, стартовали и полетели в одном направлении.
– Ну, вот, Владимир Иванович, похоже, вы их так напугали, что, полагаю, они полетели собирать уворованные за этот год горошины с намерением вернуть вам этот объект кражи, имея конечной целью восстановить с вами хорошие отношения! – витиевато пошутил я на эту больную тему, пытаясь снять его напряжение по поводу уже утраченного будущего урожая гороха специального сорта.
