Предисловие первое. Западная вечеря
Лишь чужими глазами можно увидеть свои недостатки.
Китайская мудрость
Какими глазами мир смотрит на нас, россиян? Дружелюбными, враждебными, безразличными? Дружелюбный взгляд в основном замечает всё хорошее, но при этом помогает увидеть недостатки и прощает слабости. Враждебный взгляд, наоборот выискивает слабости для использования их в своих целях, радуется недостаткам и старается не замечать достоинства. Безразличным глазам мы не интересны, их позиция будет зависеть от того, чью точку зрения, в конце концов, они примут. В свою очередь, эта точка зрения формируется на основе знаний о нас, и мы заинтересованы, чтобы эти знания вызывали дружелюбный взгляд. Особенно важным является восприятие нас ближайшими соседями, народами западноевропейских стран, с которыми судьба ведёт нас бок о бок уже более тысячи лет. Многое произошло за эти годы и хорошего, и плохого, и эти исторические воспоминания накапливаются и ложатся в основу отношения к нам.
Представим такую картину из жизни наших соседей. Промозглым осенним вечером за чашкой доброго английского грога собрались старые приятели – дядюшка Сэм, старина Фриц, простак Жак и хозяин дома Джон Буль. Уютные кресла расставлены на толстом ковре перед горящим камином, на стенах развешаны охотничьи трофеи, колышется ароматный дымок кубинских сигар – всё это располагает к неспешной беседе. Джентльмены обсуждают своего соседа, доброго молодца Иванушку…
– Не понимаю я его, – дымя сигарой, начинает дядюшка Сэм. – Вроде парень смышленый, а как скажет про меня что-нибудь, так сильно засомневаешься в его уме.
– Да, – подхватывает Жак. – И мне он непонятен. То в дружбу со мной рвался, даже язык наш изучать стал, а как я в гости к нему нагрянул, он мне тут и кулак под нос.
– Да уж, – ворчит старина Фриц. – К нему в гости лучше не наведываться. Холодно, голодно и негостеприимно.
– Вот-вот, – подтверждает Жак. – Холодно и голодно, а уж о гостеприимстве и вспоминать не стоит.
– Мне больше всего непонятно, на какие шиши он живёт, – раздался из клуба дыма голос Джона. – Целый день валяется на печи, но при этом всё у него есть. Само что ли к нему приходит?
– Да, – засмеялся Жак. – По щучьему велению, по его хотению.
– И с семьёй его непонятно, – продолжает Джон. – Кого там только нет: кто похож на нас, европейцев, кто на монголов, и славянская родня у него есть, и инородцы какие-то по лесам и болотам прячутся.
– Девки у него уж больно хороши, – опять влезает простак Жак.
– Положим, у нас тоже люди разные, – поддерживает Джона дядюшка Сэм. – И белые, и чёрные, и желтые. Красных, правда, маловато осталось. И хорошо живём, всем миром Биг-Мак жуём! А у Ивана каждый своего просит, на всех не напасёшься.
Все притихли, задумавшись о хорошей жизни дядюшки Сэма.
– Самое неприятное в его соседстве – не знаешь, что от него ожидать, – вновь начинает Джон. – Вчера он был добрым Иванушкой с лаской в глазах, сегодня – злой Иван с дубиной в руках, и Бог его знает, каким он будет завтра.
– Слишком много забрал под себя, – ворчит старина Фриц. – Вот и возомнил о себе не по чину. Величия, видите ли, ему надо. Отобрать у него излишки, тогда и успокоится, навсегда покладистым останется.
– Да ты уже не раз пробовал, – хохотнул простак Жак. – Но что-то никак не получается.
– Не тебе посмеиваться, – огрызнулся старина Фриц. – Забыл свой поход в гости к Ивану?
– Ладно, перестаньте ругаться, – успокаивает приятелей Джон. – Мы здесь все свои собрались, а Иван нам чужой.
– Не такой уж он и чужой, – задумчиво протянул старина Фриц. – Одному Богу молимся, одну музыку слушаем, одни книжки читаем. Запустили его один раз к себе в окошко, а он потом ногой дверь стал открывать.
– Для меня самая большая загадка в том, как ему удаётся всякий раз подниматься после прямого удара в солнечное сплетение, – оживился дядюшка Сэм. – Вроде всё уже! Нокаут полный! А он отлежится, отплюётся и опять в драку лезет!
– Да, – с уважением отозвался Жак. – Добрый молодец всё же.
– Нет, Иванушка-дурачок он, – озлобился Джон. – Каким был дурачком, таким и останется.
– Был бы он дурачком, мы бы сейчас о нём не говорили, – не согласился дядюшка Сэм. – Непонятный он нам, со всех сторон загадка.
Вот такие, дорогой читатель, идут о нас разговоры. Что ж, поможем приятелям разгадать загадки своего соседа, тем более что он и сам далеко не всё о себе знает. И поэтому напишем для него предисловие второе.
Предисловие второе. восточное бдение
Страну знобит, а омский каторжанин
Все понял и на всем поставил крест.
Вот он сейчас перемешает все
И сам над первозданным беспорядком,
Как некий дух, взнесется. Полночь бьет.
Перо скрипит, и многие страницы
Семеновским припахивают плацем.
А.Л. АХМАТОВА. Россия Достоевского. Луна (Предыстория).
В теории познания самыми трудными считаются вопросы о самом себе. Нам, русским людям, очень хочется разобраться в себе самостоятельно, ведь если о нас рассказывает кто-то другой, то ему в России, как правило, не верят, особенно если рассказ не комплементарен. В качестве обоснования своего недоверия мы часто ссылаемся на русскую пословицу «чужая душа – потёмки», но при этом осветить свою душу не спешим по причине её сильной ранимости. Поэтому, невзирая на трудности познания, Россия задаёт вопросы о самой себе, и сама же на них отвечает. Этот увлекательный процесс самопознания продолжается уже более двух веков, и его окончания в ближайшем будущем не предвидится. Недаром великий «копатель» русской души, Ф.М. Достоевский, сказал: «…самопознание – это хромое наше место, наша потребность…».
Что же в России является самым загадочным? Выделим следующие группы вопросов, ответы на которые помогут нам приблизиться к тайнам русской души.
Первая группа. Что это за государство под названием «Россия»? Почему оно периодически меняет своё имя? Почему народ, проживающий на его территории, зовётся в различные времена по-разному? Насколько эти названия ему соответствуют? Ведь недаром среди моряков существует поверье: «как корабль назовёшь, так он и поплывёт». А политическое море такое волнительное, что в нём и утонуть не долго. И если на этом государственном корабле собрались несколько наций, то что же их подвигло на совместный вояж в далёкую даль? Какие правила и кто стоит у штурвала? И, пожалуй, самый главный вопрос: что же, в конце концов, Россия собой представляет – «союз нерушимый республик свободных» или «тюрьму народов»?
Вторая группа. Входит ли Россия в число стран европейской цивилизации? Если входит, то на каких условиях и правах: законного родственника, незаконнорождённого или приёмыша? Если не входит, тогда какой цивилизации она принадлежит: славянской, российской или русской? Неопределённое положение России часто объясняется её географическим положением между Западом и Востоком, или иначе – между Европой и Азией. Это, а может быть ещё и её взбалмошный характер, не позволяют России вместе со всеми европейскими странами участвовать в создании общего европейского дома. Её не устраивают то условия построения этого дома, то его архитектура, в результате чего Россия периодически отрывается от Европы и начинает изобретать нечто своё. Однако эти изобретения не всегда успешны, и ей приходится возвращаться под крышу благоустроенного европейского жилища. Её принимают, но накладывают более жёсткие условия нахождения в европейской семье как бы в наказание за предыдущее плохое поведение. Однако всякое ограничение заставляет Россию вновь смотреть на сторону и ждать удобного момента для очередного побега. Тесно ей там, голубушке, не хватает простора для души, да и не привыкла она к порядку. Вот так, отоспавшись и отъевшись в благополучном европейском доме, она пускается в очередной поход по своему особому пути. И здесь возникает следующая загадка с третьей группой вопросов.
