Физика! Такая интересная наука… И почему Витя увлекался в школе литературой, не понятно.
Учебник по науке физике попался занимательный, литературный. Витя сам покупал в «Технической книге». Жаль, потом выбросил. И фамилию автора подзабыл. Сейчас бы полистать.
В общем, сдал Витя ядерную физику за второй семестр на «отлично». Туннельные эффекты и что-то ещё.
И кому?! Преподавательнице, здоровья ей, которая нескрываемо-презрительно относилась к ним, нефтяникам, совершенно не показывавшим знаний на фоне студентов-механиков и студентов-автоматчиков-кибернетиков (будущих).
Преподавательница Витю запомнила, он стал её надеждой. Витя об этом не догадывался, образ жизни вёл отнюдь не усидчивый и в третью сессию разочаровал педагога, еле-еле наговорив на «уд.»
В среднем – «хор». Вот для чего нужны «отл.»! Хотя бы раз.
Но физика была и в следующем семестре… Предыдущая преподавательница, видимо, совсем разочаровавшись в неспособных студентах, передала их новой молодой красивой преподавательнице Татьяне Фёдоровне, полностью сосредоточившись на любимых механиках и кибернетиках.
Татьяна Фёдоровна следила за собой, за своей причёской и прочим важным. В отличие от предшествующего преподавателя.
Что не означало, что Татьяна Фёдоровна собиралась следить, чтобы все её студенты в сессию сдали предмет. Да и некогда ей было возиться. Принципиальность здесь помогает.
Прежде, чем завалить физику, Витя стал видеть Татьяну Фёдоровну и на факультативе по философии. Тоже на «ф», но теперь интересней стало это «ф».
Молодой высокий блестящий без пяти минут профессор вёл факультатив, на который советовали ходить. Открывать новые стороны бытия в рамках марксистско-ленинской теории. Профессор также осторожно говорил и о других теориях, конечно, в корне неверных и ложных.
Вечером на факультатив Витя ездил на автобусе где-то в одно время с одногруппником, жившем неподалёку. Когда-то они вместе ходили на штангу, пока тренер не прогнал Витю из-за неперспективности. Штангист в лёгком весе ездил на тренировки с коричневым дерматиновым дорожным чемоданом. Что у него там было? Не штанга же?! Штангист хмыкал, встречаясь с Витей на остановке:
– Опять на факультатив?! Охота пуще неволи…
Охота была.
И Татьяна Фёдоровна бывала на факультативе регулярно. Что ей, преподавателю, было там делать?
Она и не делала ничего, то есть не вела никаких записей, в отличие от любителей. Но преданно смотрела на профессора, иногда поёживаясь на открытую форточку в аудитории, смотревшей окнами в зиму и основательно заполненной начинающими философами.
Ребята из общежития рассказали Вите, что с балкона случайно увидели по тёплому за жидкими деревцами целующихся профессора и Татьяну Фёдоровну. И про себя одобрили это дело в силу молодости и доброты.
По-иному взглянул на поцелуи институтский партийный комитет, тогда не отделённый от государства. У профессора была жена, и это была не Татьяна Фёдоровна. Такая кустодиевская красавица. Казалось бы?! (Татьяне Федоровне больше подходил западный стандарт красоты того времени).
Конечно, без политики. Но – моральный облик…
Процесс ухудшения профессорского морального облика, сменившийся затем его же улучшением, развивался тихо и где-то в стороне. Но результаты известны становились.
Витя, тем временем, разочаровался в учёбе. В этом институте.
Представляете?! У Татьяны Фёдоровны проблемы с моральным обликом (профессора), у Вити – разочарование в учёбе.
Не мудрено, что он завалил физику. Шёл на завал, совершенно не готовился. Такая апа-тия.
На пересдачу не пошёл. В деканате о нём забыли.
Сессия была весенней. Другие науки Витя почему-то не завалил. Как-то пронесло. К третьему курсу уже выработалось умение сдавать, заключающееся не только в знании предмета.
С тем Витя и встретил лето и практику.
После лета и практики он опять очаровался учёбой – решил не уходить из института. Практика поправила. Что теория?!
А вот профессору пришлось уйти. Из-за морального облика. Ушёл в другой вуз, Татьяна Фёдоровна с ним. По жизни. А так – по физике в том же вузе.
На четвёртом курсе о хвосте Вити в деканате вспомнили.
С поникшей головой хвостист явился.
Повезло! Самого грозного декана не было, был его заместитель, добрейшая Екатерина Кирилловна, вторая мама многих хвостистов, отбросивших хвосты.
«Ай-ай-ай», – и Витя получил уже желанное направление-бланк на пересдачу. Вкупе с информацией, когда и где можно будет найти Татьяну Фёдоровну.
Витя готовился! По тому учебнику. (Какой он неблагодарный, что всё-таки не сохранил его!) Татьяну Фёдоровну он нашёл через несколько дней в одной из аудиторий.
Прежней лёгкой нервозности в ней не заметил. У неё всё стало хорошо. И профессор создавал новую современную научную школу в другом вузе.
С присущей холодностью, но благосклон-но Татьяна Фёдоровна приняла знания и расписалась в зачётке. Отпал не только хвост, из души была вытащена большая заноза, которую Витя носил целый год! А для студента это большой отрезок времени.
…Бывая в родном городе, а потом окончательно туда возвратившись, Витя периодически видел издали знакомую пару – профессора и Татьяну Фёдоровну. Конечно, не подходил, хотя был лично знаком с обеими. Они – одни, а нас – много…
Прошли годы, сменилась экономическая формация вместе с появлением инфляции, о наличии которой профессор говорил кулуарно ещё в глухие советские годы.
Витя, тоже не юноша, видит издали пару. В том месте, где alma mater. Уважаемые и жили, и сейчас живут тут, неподалёку.
Татьяна Федоровна, как полагается даме, всё так же хороша. Профессор переплавил молодость в седую бронзу и ничуть не горбится. Они всегда под ручку.
Последний раз Витя видел профессора, как ни странно, одного и у того же студенческого общежития.
Но это явно не о том. А профессор продолжает свою стезю.
