34-й год Эры Очищения. Территория государства Глендин. Линия фронта.
Для пустыни данное место оказалось слишком многолюдным, слишком шумным, слишком живым, хотя в любой момент это могло измениться, стоило «дождю» обрушиться на землю. Металл и огонь – здешние руины насладились ими вдоволь, впитав в себя не один слой черной копоти.
– Луковый пирог с начинкой из шпика, яиц и сливочного сыра!
Эта комната не имела запаха. В воздухе, конечно, витал аромат машинного масла и человеческого пота, но обонятельные рецепторы уже давно перестали их замечать.
– Похлебка из говядины с рисом и кислым соусом.
Дыру в западной стене здания небрежно завесили брезентом. Плотная парусина совсем не мешала ветру и сильному ливню проникать внутрь, однако солдаты, усевшиеся на поваленную бетонную колонну и одетые в темно-синюю военную форму, совсем этого не замечали. Их души терзала другая печаль, от которой не получалось так просто избавиться.
– Запеченный картофель с начинкой из куриного фарша, приправленный петрушкой и базиликом.
Это был ад, инферно, загробный мир, но исключительно для роботов. Человеку тут места не нашлось, поле боя в нем больше не нуждалось.
– Орш, решай скорее. У меня уже желудок сводит от голода.
Ягли Орша можно было легко принять за слабака: узкие плечи, тонкие руки, худой как палка и вечно взъерошенные светлые волосы. С первого взгляда он казался совсем обычным парнем, просто слегка рассеянным, постоянно витающим в облаках.
– Четыре шарика шоколадного мороженого, – после долгих раздумий уверенно произнес он, – подтаявшего, так чтобы вафельная крошка и кусочки фруктов, посыпанные сверху, начали потихоньку в нем тонуть.
В этот момент трое его сослуживцев буквально почувствовали сладкий привкус на кончике языка и с трудом проглотили слюну.
– Приятного аппетита.
Раздался громкий хруст. Орш не стал отставать и тоже откусил небольшую часть от питательного брикета – главного блюда любого армейского сухпайка. Рот сразу заполнил вкус спрессованной бумаги, но солдат постарался на нем не зацикливаться, рисуя в голове образ желанного шоколадного мороженого.
Несколько минут они просто ели, погруженные в собственные мысли.
– Может, действительно соберемся так пообедать? – спросил Бас – смуглый солдат с острыми чертами лица. – Я имею в виду, когда закончится война.
Двое близнецов, Гил и Джонас Луччи, оба высокие и черноволосые, схватились за свои фляги и начали жадно пить, из-за чего возникла неловкая пауза. Бас опустил голову, вдруг осознав, что затронул скользкую тему.
– Конечно, – как всегда непринужденно ответил Ягли и улыбнулся. Губ он разжать не смог – рот и щеки оказались под завязку набиты кусочками питательного брикета. Братья, завидев эту картину, переглянулись и громко рассмеялись.
– Да, договорились, – сразу за двоих согласился Гил, а Бас смутился и с благодарностью посмотрел на своих сослуживцев.
– Закончить прием пищи! За работу!
После приказа сержанта солдаты (вся вечерняя смена, численностью тридцать человек) поднялись и разбрелись по своим местам.
Этот полуразваленный цех, ставший укрытием для военных, являлся малой частью огромного промышленного комплекса, находившегося на окраине города Вэлтор. Кунэши1 разрушили его в первые месяцы бомбардировок, как и множество других заводов и муниципальных зданий по всему Старшему материку.
Помимо цеха, в котором теперь находилась ремонтная мастерская, сохранились просторный теплый склад и несколько офисных зданий, переоснащенных под штаб и арсенал. За ними раскинулась широкая парковка, вместившая более двадцати машин и ботов, а возведенные катушки (четырехметровые шпили с шаром на самом верху, которые генерировали молнии) охраняли базу от всех угроз с неба.
Дождь все никак не прекращался, а по небу прокатился тяжелый раскат грома.
– Я думал, что подзарядка будет только послезавтра, – задумчиво произнес Гил.
– Так и есть, – сказал один из солдат постарше, имя которого никто из четверки не знал. – Это настоящая гроза.
«Хорошая примета», – подумал Ягли и с уверенностью взялся за инструменты.
Сегодняшним «пациентом» механиков стала беспилотная штурмовая модель класса «GLM», получившая прозвище Голем. Это был четырехметровый черный бот с прямоугольным туловищем, в груди которого зияла дыра. Из-за плотной брони на животе, выступающей сантиметров на десять, бот смахивал на располневшего штангиста, готовящегося поднимать тяжести. По бокам к корпусу крепились две массивные руки, вооруженные пулеметами с кумулятивными снарядами калибром тридцать миллиметров и метровым титановым шипом с подведенным к нему электрическим током. Конструкцией ноги напоминали человеческие, на плечах красовались небольшие наклонные щитки, а плоская голова, походившая на основание треугольника со срезанной верхушкой, защищала главную панорамную камеру, через которую наблюдал пилот.
Все время до перерыва они провозились с широкими болтами, удерживающими броню на месте. После того как Джонас подогнал небольшой кран с двумя крюками, механики сняли переднюю пластину, которой сразу же занялся Бас, облачившийся в перчатки и защитную маску.
От контакта со сваркой металл заискрился, и когда-то гладкая поверхность навсегда утратила свою красоту.
Остальные тем временем занялись осмотром внутренностей.
– Ягли, сможешь сказать, что с ним не так? – спросил старший из братьев Луччи.
– Легко, у него дыра в груди, – весело ответил Орш.
– Очень смешно, умник. Я вообще-то имел в виду…
– Я знаю, – перебил его юноша.
Подойдя ближе к боту, Ягли навострил зрение и слух и почти сразу услышал музыку: различные провода и механизмы объединились для него в настоящую симфонию, где каждой отдельной части соответствовала своя нота. Одни звучали четко и звонко, а те, что сломались, – фальшивили или вовсе не издавали звуков.
– Снаряд повредил электрическую цепь и соленоиды левой руки, – произнес Ягли, – часть клапанов вышла из строя, придется их полностью заменить. Жидкость из насоса вытекла, но, кажется, основная гидравлика и моторы не пострадали.
– Не фатально, – констатировал Гил, и они с Ягли принялись за работу.
«Операция» продлилась чуть больше часа. Все это время механики постоянно переговаривались, часто обращаясь за советом к сослуживцам постарше, обдумывая каждый шаг по несколько раз. Типичное поведение новичков, прибывших из учебки пару недель назад, но Ягли пропускал мимо ушей самодовольные смешки и снисходительный тон. Он поистине наслаждался процессом. Чинить что-то сломанное, по-новому вдыхать жизнь – это оказалось довольно приятно. В такие моменты он практически забывал о войне, о происхождении всех дыр и ожогов. Правда, «забывал» – не совсем верное слово, скорее, он привыкал, учился с ней жить.
