Лет пятьдесят тому назад взрослые с детьми почти не играли, разве что только бабушки и дедушки, и то эти занятия были, скорее, похожи на подготовку к последующей жизни. Счастливый мальчишка лет пяти с гордостью подавал деду инструменты в старом гараже или сарае, а его старшая сестрёнка мастерила платья для кукол с помощью бабушки или месила вместе с ней тесто, катала колобок, делала ему из гороха глазки и носик. Родители же от зари до зари были на работе или просиживали часами на партийных, профсоюзных и иных собраниях, делая вид, что творят историю и причастны к великим делам строительства государства.
Дети играли друг с другом во дворе, в детском саду, а когда шли в школу, то, помимо главных предметов, начинали в различных кружках осваивать новые навыки: изучали фотодело, строили модели кораблей и самолётов, учились танцам и многому другому. Причём, если попа у девочки была толстенькой, то никакие танцы ей не полагались, поскольку воспитывали во Дворцах пионеров только звёзд.
С серьёзными лицами и горячим сердцем, под присмотром строгих учителей, лет этак с шести-семи мы учились быть лучшими и достойными подвигов наших отцов и дедов. Да, да, именно подвигов, потому что самым важным было желание отдать свою маленькую жизнь за других, за правое дело.
Как вспомню это звонкое, с металлом в голосе, разносившееся эхом на пионерской линейке:
— Дружина! Равняйсь, смирно! — так мороз идёт по коже от гордости за свою страну и счастливое детство.
Правда, в каждом дворе был какой-нибудь «городской сумасшедший» — дядя Боря или дядя Сева, который, несмотря на свои сорок, гонял с мальчишками в мяч, играл с сыновьями и их друзьями в казаков-разбойников. Как же мы все завидовали его детям: какой у них классный отец! Ему можно было рассказать всё, не боясь огорчить или быть наказанным. Такой взрослый друг спасал детвору от многих бед.
— Бездельник! Вместо того чтобы деньги в семью зарабатывать да карьеру делать, опять с пацанами мяч гоняет!
— Ни мебели импортной, ни стиральной машины, ни ковров!
— Угораздило же таким придурком родиться, да ещё и детей нарожать. Какой он им пример подаёт?
— Такими же бездельниками вырастут, как и их отец, — судачили соседки, сидя на лавочке и перемывая всем косточки.
С тех пор многое изменилось, однако и сегодня с трудом можно себе представить, как какой-нибудь Семён Семёнович или Иван Петрович, человек с солидным общественным положением и весом, надевает карнавальный костюм черепахи, становится на четвереньки и катает своего сына на спине, при этом смеётся с ним взахлёб и получает от всей возни большое удовольствие. Разве может взрослый человек, например военный, выглядеть несерьезно? Что скажут сослуживцы, если вдруг он начнёт рисовать вместе с дочерью красных кавалеристов времён своего детства или делать шилом в куклах дырочки, чтобы потом девочка могла залепить их пластилином, играя в зубного врача? Или чиновник, вернувшись с заседания в министерстве, не зависнет в мобильном телефоне, позабудет про футбол по телевизору, чтобы, устроившись на полу в комнате внука, планировать вместе с малышом дальние космические путешествия и, внимательно рассматривая детский рисунок, будет называть его не «каля-маля», а уважительно «чертежом межгалактического лайнера». А потом они вместе решат изучать настоящие карты звёздного неба, чтобы рассчитать искривление курса с поправкой на космический ветер, и начнут собираться в экспедицию, не забывая при этом даже билеты нарисовать для пассажиров, следующих по маршруту «Земля — Марс». Ведь именно такие моменты мы вспоминаем, когда нам удаётся разбудить в себе ребёнка и ощутить себя счастливым, как в детстве.
Разве можно было мечтать в свои восемь или десять лет, что твой отец будет не Родину защищать круглые сутки, а построит для тебя тарзанку? А ещё спрячет в дупле дерева клад, который ты вместе с ним будешь искать, чтобы, обнаружив сокровища, безудержно ликовать и смеяться? И только сейчас, уже в зрелом возрасте, понимаешь, что не только мы, дети, страдали из-за того, что отцы и матери не играли с нами в игры. Увы, но и наши родители лишали себя огромной радости живого общения с детьми. Игра — это мост, по которому взрослый человек может попасть в царство искренности, чистоты, восприимчивости, радости. Царство, существующее исключительно в детстве, где мы, взрослые, можем встретить потрясающих учителей — наших собственных детей или внуков. Дети способны научить нас улыбкам, смеху, беззаботности, радости, доверию, теплу, любви и потрясающей мудрости.
Да, да, именно мудрости. Ничем не отличаясь от своих родителей, прячась от реальности в своей работе, мы попросту пропускаем детство собственных детей. С появлением же внуков приходит осознание: единственное, что мы оставляем после себя на земле, — это наши дети. И никакая самая важная в мире и самая нужная работа не может по значимости для души сравниться с ощущением тёплой ладошки в руке, взглядом распахнутых искренних глаз и заливистым детским смехом…
Софья сидела у компьютера, задумавшись над продолжением своего рассказа, когда резкий телефонный звонок вернул её в совсем иную плоскость развернувшихся в последующем событий, дополнив и одновременно опровергнув то, что так чётко складывалось у неё в голове.
— Алло, говорите, — автоматически произнесла она в телефонную трубку.
— Здравствуй, родная! Хватит чахнуть, мир прекрасен! Через двадцать минут буду у тебя с твоим внуком. Едем в Лансинг, столицу штата Мичиган. Ты ведь хотела посмотреть настоящую Америку?! До встречи, — прозвучал в ответ деловой и не допускающий возражений голос её дочери.
Было время Рождественских каникул, когда родственники во многих странах мира стараются увидеться и пообщаться друг с другом. «Итак, Лансинг… Надо почитать в интернете, что это за город. Google знает всё! Интересно, что бы об этом сказала моя бабушка?» — мелькнула у Софьи мысль. «Бабушка бы не знала, что такое интернет, как, впрочем, и ты сама мало что о нём знаешь, зато пошла бы делать бутерброды в дорогу», — ответил её внутренний голос и направил женщину из тёплого удобного кресла на кухню.
Итак, пока её нормальная женская половина готовила детям еду в дорогу, вторая её часть — интернетзависимая — систематизировала полученную полезную информацию для предстоящей поездки.
Лансинг оказался небольшим городком и типичной столицей американского штата. Поскольку отцы-основатели Америки были масонами и людьми мудрыми, они считали, что каждый принцип должен быть воплощён не только на бумаге, но и в реальности. Поэтому постулат разделения власти и денег был закреплён ими в пространстве тем, что столицы штатов с их правительствами и судами обосновывались в небольших городах, где не было сосредоточения промышленности и банков. Самым высоким и красивым зданием в столице любого штата являлся Капитолий, там заседали сенат и конгресс, работали губернатор и суд штата. Капитолии в различных штатах, построенные во второй половине девятнадцатого века, по своей архитектуре и внутренней организации были очень похожи друг на друга. Они являлись узлами политической системы страны, которые, подобно узлам проводящей системы сердца, транслировали импульс, исходящий из центра, задавая единый ритм всему государству. Капитолии существовали не только как правительственные здания, они также представляли собой памятники архитектуры и искусства, куда свободно и бесплатно мог прийти и, что немаловажно, откуда мог свободно выйти каждый человек.
