– Что-то жарко у вас тут, – лениво заметил Маркус, откидываясь на плетеную спинку кресла.
Анариэль не стала говорить о том, что черный цвет притягивает тепло, хотя Маркус по обыкновению был одет во всё черное. Ворону эти её замечания до клюва, к тому же, день действительно выдался жарким.
– А ты закажи себе «Зимнюю ночь», вот увидишь, станет прохладно, – посоветовала девушка.
Маркус недоверчиво покосился, пробормотал нечто вроде: «вечно ты меня всякой отравой пичкаешь», но всё-таки заказал.
Через пару минут хозяйка поставила перед Вороном бокал на тонкой ножке, в котором плескалось немного жидкости цвета морской волны, причём на просвет эта жидкость оказалась непрозрачной, как будто в середине плавал кусочек темноты. Бокал был покрыт испариной, на краях застыл иней, а в воздухе над бокалом появлялись и падали на поверхность напитка маленькие снежинки.
Маркус уставился на подругу: и что это такое? Но Анариэль сидела с самым невинным выражением лица и улыбалась:
– Ты пей, пей, пока и ножка инеем не покрылась.
Мужчина вздохнул, как приговоренный к казни, и послушно выпил тягучую, словно сироп, жидкость. «Зимняя ночь» оказалась сладкой, со вкусом лакрицы и приятно освежающим мятным послевкусием. Успокоенный, Ворон выдохнул, и тут же по его телу прошла волна холода, выдох вырвался изо рта облачком пара, а на ногтях и кончиках волос вспыхнули колкие белые искорки. Холод тут же прошёл, оставив после себя приятную прохладу в теле и ощущение бодрой морозной свежести вокруг.
– Даже так?
– Ну уж, Эрис големов не лепит. И это прекрасное ощущение продлится до заката, пока жара не спадёт. Правда, если ты за это время успеешь смыться в другой мир, эффект пропадёт, я проверяла.
– Наверное, у неё неплохо идёт бизнес, при таких напитках.
– Да, клиентов хватает, хотя «Зимняя ночь» всё же дороговата. Для её изготовления Эри приходится ездить зимой в горы, искать в снегу замёрзший звёздный свет. Да и с ночными ландышами, которые растут у неё на крыше немало возни. Специальный уход, чтобы они цвели минимум четыре раза в год, потом засахаривать цветы, а потом ещё и счищать лепестки. Зато в результате получаются великолепные маленькие темные шарики – кусочки ночи, собранные ландышами. Там ещё есть какие-то ингредиенты в коктейле, но эти – самые дорогие.
После смерти отца Эрис поселилась в доме, когда-то построенным Фредериком, на противоположном от замка краю Октавиона. То есть, тогда это была самая окраина, но с тех пор город ещё разросся, и теперь дом находился на стыке жилых кварталов, лекарской улицы, огромного парка, в котором разместились здания высших школ, и разбросанных по склону холма угодий любителей уединенной жизни, каких в Октавионе было немного, но, всё же, находились. Дом этот был необычным даже по меркам города восьми дорог: двухэтажный домик под покатой крышей из толстого зелёного стекла напоминал по форме гриб. Его первый этаж был значительно меньше второго за счет огромных террас, одна из которых, также убранная зелёным стеклом, смотрела на парк, а вторая, открытая, на скатывающиеся к морю жилые кварталы. На обращенной к небольшой площади фасадной стороне дома также выдавалась зелёная терраса, ну а задней частью дом притулился к крутому склону холма. Лестницы на второй этаж имелись как внутри дома, так и снаружи, благодаря чему Эрис удалось разделить дом на две отдельные части. Большая часть второго и часть первого этажа была отведена под жилые комнаты, на зелёном чердаке и в подвале были кладовые и нечто вроде лаборатории, а часть дома, включая две обширные террасы, была отведена под кафе. В отличие от отца, Эрис не особо увлекалась магией, зато любила экспериментировать с различными зельями, а также, любила общаться с людьми. Серьезно поесть здесь могли только друзья хозяйки, а остальным приходилось довольствоваться огромным выбором напитков, которые по своей сложности были неотличимы от зелий, и легкими закусками и необычными десертами. Меню было экзотическим, хозяйка – весёлой и дружелюбной, с террас открывались замечательные виды, так что посетителей было предостаточно, и периодически тут даже устраивались поэтические или музыкальные вечера.
Анариэль и Кристиан постоянно гостили у подруги. Вот и сейчас, вернувшись из очередного странствия по дорогам ветра, Анариэль направилась не в родной замок, не к ждущему её Нефу, а сюда, о чем не забыл вроде бы в шутку упомянуть всё подмечающий Маркус.
– Неужели твой любимый ещё не ревнует тебя к Эрис? Я бы ревновал, особенно зная, как она умеет готовить, – говорил он, щурясь от скачущих по террасе зелёных солнечных зайчиков.
– Нет, он нашёл другие цели для своей ревности, – грустно отозвалась девушка.
– Вот как? И кто же этот счастливчик?
– Их много… Нефу не нравится то, что я – хранитель. Что я постоянно ухожу по дорогам ветра в другие миры, там провожу месяцы, а то и годы по их времени, забочусь там о других людях…
– Большинство из которых – мужчины, – закончил за подругу Маркус. – Неужели он тебе не верит?
– Он старается, но… Мы всё чаще ссоримся из-за этого. Мне кажется, он хотел бы, чтобы я была обычным человеком, – совсем расстроенным голосом добавила Анариэль.
– Старается… Любить человека ветра – тяжкий труд, а любить и ждать – вдвойне. Стараться тут бесполезно, далеко не каждому это по силам.
– Нэф не каждый, он…
– Да, я помню, – оборвал мужчина. – Он тот менестрель, который героически погиб, когда ты любила не его.
– Но он мне был как брат!
– Вот и оставался бы им. Всё лучше, чем мучиться самому и тебя мучить. Это у других «милые бранятся – только тешатся», а ты же все такие вещи воспринимаешь крайне болезненно. Потому что для обычного человека такие минуты – мелочь в их, кажущейся им такой огромной, жизни, а для тебя – мгновение твоей жизни, которое тебе потом придётся растянуть на годы и века служения. Люди совершенно не ценят текущий момент, тогда как для нас каждое «сейчас» – навсегда. Поэтому уходи сейчас.
– Я люблю его. И не думаешь же ты, что я сделаю это только потому, что ты так сказал, – с вызовом бросила девушка.
– Нет, конечно. Ты бы не была моей сестрой, если бы тебя могли убедить чьи-то слова. Но я был бы не я, если бы не попытался прекратить твою боль и вырвать тебя из той проклятой жизни, когда меня не было рядом. Ты ведь до сих пор так привязана к ней.
– Хватит, ладно? Давай сменим тему.
– Да, в общем, мне уже пора, – невесело усмехнулся на прощание Маркус, растворяясь в знойном воздухе.
– Мы с Нефом как-нибудь справимся. Шанс ведь есть всегда, – тихо произнесла Анариэль в пустое пространство, где только что сидел Маркус.
