Вы прикоснулись к книге, которая, возможно, изменит вашу жизнь, ваше представление о ежедневной суете, отношение к себе, знакомым и даже друзьям. Вас затянет лёгкая, весёлая история, без острых интриг и неожиданных поворотов. Ведь книга создавалась не ради хитросплетений сюжета, а исходя из более глубоких причин. Автор рассказывает о том, что хорошо знает и чувствует. И писал скорее для себя, не ставя особых целей, кроме той, что и сам хотел бы узнать, чем закончится эта удивительная история. Автор живёт тут: @shaenblats.
Думаю, что пора показать книгу и Вам. Хочу, чтобы Вы перепрожили те же приключения, в которых оказались герои, насладились глупостью восхитительной молодости и ещё раз ответили на свои самые главные внутренние вопросы. Хочу, чтобы Вы, испытали то же счастье и ностальгию. Книга наполнена мистикой. Эта мистика имеет место быть в нашей общей реальности. Вы можете ощутить похожие состояния, стараясь соответствовать им, сместив своё внимание на их безусловную возможность.
Инесса женщина слабохарактерная поэтому еда, которую по её просьбе приносил Лёлик, кончалась быстро и никогда не портилась. Инесса любила поесть. В свои сорок четыре года, она могла доверять исключительно еде. Та ни разу не подводила, не расстраивала, не крала денег из шкафа, не мусорила и не курила в доме.
Конечно же, в жизни довольно искушённой барышни присутствовали и другие удовольствия, но еда радовала более всего. Инесса частенько говорила своей уставшей и вечно расстроенной подруге: «Люсь, ну ради кого ты худеешь, все равно твой Матвей два года, как импотент, поешь, как следует и испытай счастье на своём лучшем друге – унитазе».
Инесса нервно куталась в свой любимый вьетнамский халатик с полинявшими драконами и пыталась делать серьёзное лицо. Так она казалась себе несколько моложе и куда интересней. Глупость, конечно! Маленький бабский закидон и безосновательный каприз. Сейчас Инесса стоит в коридоре, сунув руки в растянутые от времени карманы, презрительно смотрит на Лёлика и возбуждается к пище. Пицца и апельсиновый сок вызвали сильнейшее слюноотделение и она хозяйским кивком выпроводила Лёлика, позабыв отдать деньги за принесённые яства.
Почему Лёлик превратился в разносчика еды, на первый взгляд немного удивляло. Впрочем, так сложилось исторически. И Инесса пользовалась этим настолько естественно и даже бесцеремонно, что иное виделось уже неприемлемым. Хотя, если разобраться, Лёлик ещё помнил с чего всё началось. Тогда, когда это впервые произошло, халатик на Инессе выглядел совсем новеньким, не так сильно обтягивал фигуру, а может даже и немного висел. Сама она выглядела посвежей, поинтересней с принципиально ярко накрашенными губками и глазками. Барышня была на десять лет моложе наивнее и чего-то там ещё ждала от жизни… В общем, дура!
Инесса естественно ждала принца. Сначала на белом коне, а чуть позже, хоть на сивом мерине. Но в её королевство принцы не заглядывали, так шелупонь всякая иногда прибивалась, а принцы нет. И вот, коли не отвлекаться на мелкие приятные истории, довольно серая и скучная жизнь. Особенно, если иметь в виду романтику. Короче, тоска! Без ярких полётов души, без роз, Луны и истерических жгучих слёз.
С Лёликом женщина столкнулась в подъезде, точнее в лифте. В маленький лифт, который и так надрываясь везёт двух человек, набилась небольшая компания. Лёлик тоже зачем-то поднимался наверх. Инессу толпой прижало к нему. И всё бы ничего, но реакция Лёлика, оказалась чересчур естественная. Стыдобища! Хотя девушкам, вероятно, нравится такая реакция, а одинокие просто тают. Так вот и завязалось у них там что-то, завертелось. Слово за слово. Компот, курица, постель. Столкнулись молодость и некоторая отчаянная опытность. Ярко странно и ненадолго. И вот носит теперь Лёлик пиццу, хотя, что говорить, тот неожиданный флирт уже давно испарился, так и не оставив никаких стоящих воспоминаний. Да и вообще, не сон ли это был?
Лёлик недовольно потоптался перед дверью, но так и не решился позвонить. Он привычно смущался и по этой причине не стал беспокоить капризную Инессу. Причём, непонятно почему. Что это за чувство? Инстинкт благодарного щенка или глупая вежливость – науке не известно. Однако те деньги, которые «улетели» на прихоть Инессы, оказались последние. Ситуация несколько напрягала, но Лёлик так и не нажал на кнопку звонка. «Ладно, возьму взаймы у Алки, а там разберусь», – обречённо подумал он.
Алка давала всем и всегда, но только не деньги. Лёлик единственный кому она давала деньги, но ничего более того. Алка по-своему видная дамочка, которую Творец не обидел формами и привил устойчивый вкус к алой губной помаде, легкомысленному кружевному белью и солёным огурцам. Алка давно дружила с Лёликом. Просто дружила. Что называется, без охов и вздохов. Она считала себя принципиальной девушкой и думала, что спать с таким, как Лёлик – это уже чересчур.
С другой стороны, своим любовникам она денег не давала никогда. Тем более, в её классификации они все были козлами. Но любила она исключительно таких. Нельзя сказать, что ей это особо нравилось, но склонный к некоторому мазохизму невероятно похотливый организм требовал именно «козлятины».
Если мужику нельзя промыть косточки и поплакать с подругой, что её трахнул очередной козёл, то это и не мужик вовсе, а так, чмо недоделанное. Лёлик железно относился к последним. Только Алка звала его «милое чмо». Емко ласково и чисто по дружбе. Ничего личного. Чмо и не более…
Так и сказала, когда тот пришёл: «Ну что, чмо, опять за деньгами припёрся»? «Милое», в этот раз правда не добавила. Может устала? Лёлик уныло кивнул. Алка нехотя дала триста рублей и попросила вынести мусор. «Привыкай», – сказала она напоследок. «Мусор – твоя планида». Алка известная хамка. Ну да ладно… Бывает…
Обижался ли на неё Лёлик? Если бы вы его спросили, есть ли обида на Алку, он бы точно сказал нет. Хотя может и врал. Если бы вы влезли в его голову, в тот момент, когда ещё не спишь, но уже и не бодрствуешь, отчего вроде бы как абсолютно свободен внутри себя, то картины мстительной инквизиции потрясли бы ваше воображение. Алку он всегда душил. Хотя в его полусонных фантазиях, удушение – скорее акт милости, чем наказание и нереализованный сексуальный порыв. У него периодически просыпались вялые эротические настроения в её адрес. Правда ненадолго, спонтанно и исключительно по глубокой пьяни.
«Жизнь не ценит истинных романтиков», – обреченно вздыхал Лёлик. «Миру не нужны светлые чувства. Миру нужно зло. И побольше зла». Когда Лёлика охватывали такие упаднические мысли, когда эго, униженное и подавленное, отчаянно билось в конвульсиях, когда текли слёзы обиды, Лёлик брал гитару и играл музыку. Свою собственную музыку. И не плохую! Так слюнявое отчаяние и самосожаление порождало к жизни мудрую шлюху музу, которая ненавязчиво вдохновляла к чуду, превращая энергию неприятностей в бесконечную вереницу чарующих и не очень мелодий.
