ГЛАВА 1
У Елены Мироновны, как обычно, полон стол вкусняшек, начиная с моих любимых эклеров и заканчивая печеньями из любимой кондитерской.
– Хорошее утро, – улыбаюсь.
– Хорошее, моя девочка. Я так рада, что тебя, наконец, выписали, что словами не передать. Ну что, съешь что-нибудь?
– Да нет, я не голодна. Чаю бы выпила. С лимоном.
Крёстная тут же засуетилась, включила чайник. А мой телефон завибрировал новым входящим звонком. Разумеется, я не ответила, перевернула мобильный экраном вниз.
– Что, этот опять названивает? И как это он тебя из больницы со мной отпустил?
– Я сказала ему, что нам нужно пожить отдельно. И он согласился.
– Надо же. Согласился он. На развод тебе подавать надо, а не бегать от него. Он тебя уже замучил.
– На развод я не могу, Елена Мироновна. Пока не могу. Сложно объяснить. Просто поверьте мне.
– Да я-то верю, дорогая. Ты только возвращаться к нему не торопись. Пусть немного помучается. Может мозгов прибавится. Хотя я, если честно, сильно в этом сомневаюсь.
Я не стала комментировать её факты, потому что сама всё знаю. Илья не изменится. Никогда. Но что делать, если я его люблю? Отказаться от любви? Возненавидеть себя за это?
Я не знала, что мне делать. И думать об этом пока не желала.
Лицо понемногу заживало. Не так быстро, как мне хотелось бы, но заживало. И мне нужно было время, чтобы отдохнуть и свыкнуться с мыслью о своей беременности. Для меня она стала сюрпризом, как и для Филатова. Нам обоим нужно привыкнуть и приготовиться к появлению на свет нашего малыша. Сможем ли мы с Ильёй стать хорошими родителями? Хотелось верить, что да. Но для этого Илья должен измениться в лучшую сторону. Хотя бы немного сдвинуть этот ледяной айсберг.
Говорить с ним мне пока не хотелось. В том плане, что нечего нам друг другу сказать. По красней мере пока.
Когда спустя час в дверь позвонили, я уже знала, кто это. Он каждый день присылает курьера с цветами и подарками. И мне каждый раз хочется перезвонить ему и поблагодарить, но это было бы глупо. Зачем тогда брать перерыв в отношениях?
Сегодня с огромным букетом лилий меня ждал плюшевый мишка. Не драгоценности, как обычно, а простой, коричневый мишка. Я прижала его к груди, взглянула на Елену Мироновну, а та вздохнула и покачала головой. Она не понимала и не принимала наших отношений. Я и сама знаю, что их нужно было давно прекратить. Но я не смогла наступить себе на горло. Не смогла бросить его после первого же проступка. И после второго и третьего… Я дурочка, танцующая на граблях и чем сильнее меня бьет по голове, тем быстрее я теряю разум.
Мишку я забрала к себе в постель, крепко прижала его к груди и заплакала. Мне даже казалось, что игрушка пахнет им… Глупо, конечно, едва ли он сам заморочился и побежал покупать мне игрушку. Но так хотелось верить. Что всё это не красивая картинка, а что-то настоящее, родное.
Елена Мироновна поглаживала меня по плечу, тяжело вздыхала. Она видела, как мне плохо и ненавидела Илью ещё сильнее.
– Ну хватит. Что такое с этой игрушкой? Дурочка. Нашла чего плакать.
– Я не могу… Не могу! Слышите меня, не могу без него!
– Да я, милая моя, не только слышу, но и вижу. Знаю, что рано или поздно ты к нему вернёшься. Только прошу, потерпи немного. Он свой шанс должен заслужить. А иначе все твои слёзы потеряют ценность.
Я понимала, что крёстная права. Но каждый день без него, как пытка. Болезненная и невыносимая.
В итоге я просто отключила телефон и включила сериал. Долго не выбирала, просто врубила первую попавшуюся мыльную оперу. В углу экрана ноутбука всплыло сообщение из мессенджера и я задержала на нём взгляд.
«Люблю тебя, маленькая. И жду твоего прощения», – прочитала одними губами, закрыла вкладку, так и не ответив. Если любит, значит будет ждать. Это не только моё испытание, но и его. И если он не изменится, то и говорить больше не о чем.
Примерно на третьей серии я уснула. А проснулась уже ночью. Мне снова приснился кошмар. Неприятный и пробирающий до костей. Мне снилась Яблонская, которая снова плескала мне в лицо какой-то мерзостью. Чтобы развеять туман в голове, встала с кровати и пошла на кухню. Налила себе холодной воды, выпила залпом. Взглянула на стол, увидела свой телефон. Рука сама к нему потянулась и я нажала на кнопку включения.
И тут же несколько сообщений. Одно от Алины, остальные от Филатова.
Я отвечу на них завтра. Не сегодня.
ГЛАВА 2
Он ждал. Терпел и ждал. Знал, что должен дать ей время. И себе. Нужно было выдохнуть и начать всё сначала. Только он сомневался в себе. Не был уверен, что ребёнок что-то изменит. Не был уверен, что сможет его полюбить. Он не умеет любить. Только её… И то, едва ли это можно назвать любовью. Одержимость – да. Желание обладать – да. Желание присвоить – однозначно. Но любовь… Это, наверное, слишком правильное чувство. Жаль, он не умеет любить правильно.
Алкоголь почти не спасал. Приходилось вливать в себя литрами, чтобы отрубиться и ничего не чувствовать. По-пьяни звонил ей, хотел услышать голос, но она не отвечала. Еле сдерживал себя, чтобы не поехать за ней к старой грымзе и не увезти Варю оттуда силой.
Он обещал дать ей время. Обещал измениться. Но получалось хреново. И получалось ли вообще?
Утро выдалось тяжёлым, как и каждый день без неё. От похмелья разрывалась башка и хотелось пить. Погасить в себе пожар, который она в нём разожгла.
Варя… Маленькая Варя. Что же ты с ним делаешь? Сколько ещё будешь испытывать?
Застонал, сев на кровати, потянулся к тумбочке за бутылкой с шампанским, сделал пару глотков. Но жажду это не уняло.
Позади послышался стон. Обернулся, посмотрел на полуголую девицу. Не может быть. Он мудак, но не предатель. Что делает здесь эта баба?
– Ты кто такая?
– Тихо-тихо, малыш, уже ухожу.
Малышом она назвала его не зря. Бабища лет на двадцать его старше.
– Что у нас было? – осмотрев себя – одет. На нём домашние штаны и футболка.
– Да ничего у нас не было, – зло бросила она ему и принялась застёгивать лифчик.
Илью тряхнуло от отвращения. Как он вообще додумался привести домой, в их с Варей кровать какую-то потрёпанную шалаву?
– А почему ты голая? – продолжил допрашивать её, борясь с тошнотой. То ли от похмелья, то ли от отвращения к самому себе.
– Ну я к тебе в гости напросилась, сам понимаешь зачем, а ты упал, назвал меня Варей и вырубился. Я пыталась тебя растолкать, но ничего не вышло.
Выдохнул с облегчением. Хоть шалаву не отымел и то хорошо.
– Сколько?
– Пять, – протянула ему руку, и Илья швырнул ей на ладонь пять тысяч. Баба попалась сообразительная, в душ не полезла. Как только оделась, сразу же смылась, захлопнув за собой дверь.
– Сука, – выдохнул, схватившись за голову. Без Вари ему хана. Не протянет без неё. Ещё неделя, и он сойдёт с ума.
