Я рецензент. Я пишу рецензии на романы, публикуясь в газете «Палмер», обычно на 2-й странице в нижнем правом углу. Читатели любят меня. Как только издательство подписало со мной контракт, их продажи взлетели на 50 процентов, а грузовики еле успевают развозить газеты с конвейера.
Может, я и кажусь мрачным критиком с хмурым выражением лица, полосатым шарфом и серым пальто, будто только вышел из немого кино. Но мои друзья описывают меня как душу компании и хорошего парня. Они говорят, что мой смех настолько заразителен, что анекдоты уже не нужны. Эти друзья не мои коллеги, а товарищи с бывшей работы грузчиком в порту.
Каждый раз, приходя в тусклый бар, который стоит тут еще с начала века, я закуриваю свою сигарету, уже пятую за день, и печатаю на своей машинке. Ее щелчки давно не тревожат здешнего бармена – громоздкого мужика, волосы которого перешли с головы на его руки и грудь. Он протирает свою барную стойку, стоящую прямо напротив моего столика. Этой же тряпкой он затем проходит по стаканам – спасибо, хоть только по наружной части. Я заказываю пиво и закуску. С годами мои рецепторы притупились: я помню его вкус по-другому. Но это свойственно таким развалинам, как я. Мне стукнуло 58 прошлым летом. Детей у меня нет, да и жены уже тоже. Ее смех и лицо иногда заставляют меня расплыться в улыбке, когда я закрываю глаза. А когда открываю, ее уже нет рядом, и моя улыбка пропадает.
Еще юнцом я, бывало, пробирался к ней домой, пока ее родители спали. Мы вместе убегали резвиться в местных пабах. А наутро я провожал ее домой. Иной раз я умолял ее остановиться на седьмой стопке, ведь ей завтра предстояло работать над новым научным проектом, название которого я уже и забыл. Приходилось силой класть ее на плечо и идти до дома, а на следующий день помогать ей прийти в себя, шутливо ругая за безрассудность.
Сейчас же я лишь читаю днями напролет – такова моя работа. Однажды я написал ей шуточную рецензию на ее работу, указав на логические ошибки и бедный слог. Я карикатурно изображал читателей-ученых в белых халатах и с колбами в руках, ругающих ее за пустяки, хоть и сам не понимал половины слов. Я чуть не умер от смеха; она же выглядела серьезной, поморщила лоб, а затем сказала, что у меня талант придираться к мелочам, и одарила меня легкой ухмылкой. Я долго вспоминал этот случай после ее кончины. Так и пришел к тому, что есть. Накопил на новенькую машину, квартиру и могу покупать лучшую выпивку, к которой, я почти уверен, приложился сам Капоне. Но большинство денег уходит на книги. Я читаю малоизвестных авторов, совсем еще зеленых. Я делаю им рекламу, выставляя их рассказы у себя в рубрике. У них много идей, но не хватает опыта и вокабуляра.
В тот вечер я сидел дома, закончив с рецензией на рассказ о детективе, расследующем дело, убийцей в котором оказался он сам. Вчера я отнес это в редакцию. Редактор снова пожурила меня за отсутствие запятых и точек. Она начала это делать почти так же часто, как и в начале карьеры. Бедный грузчик из простой семьи пишет о каком-то рассказе, критикуя его за вычурность и неправильное построение сюжета, при этом сама рецензия почти без знаков препинания. Но она что-то увидела во мне. То же, что и я в этих юных авторах: страсть и интеллект, которые не способны быть скрыты отсутствием образования.
