Алина злилась. Злилась от души и с полной самоотдачей: швырялась одеждой, диванными подушками и даже книжками. Книжками, впрочем, всего один раз, да и то аккуратно, почти бережно. До дыр зачитанный «Гарри Поттер», шелестнув страницами, грохнулся на диван. И на этом буйная стадия протеста закончилась.
— Успокоилась? — поинтересовалась Нина.
— Нет, — сверкнула густо подведёнными глазами племянница. — Я теперь совершеннолетняя! Что захочу — то и буду делать. Хочу гулять с друзьями — и пойду!
— Если бы вы гуляли! Опять ведь будете в карты резаться весь вечер. Но иди, если хочешь. Только сними мой браслет, я тебе его брать не разрешала. И посуду помой.
— Не обязана я в собственный день рождения мыть посуду!
— А есть из неё обязана? — хмыкнула Нина. — Был уговор: я готовлю, а ты убираешь. Так что марш на кухню. Раньше закончишь — раньше пойдёшь к своим ненаглядным друзьям.
— Но я только что ногти накрасила! — ухватилась за последний аргумент Алина.
— Тогда жди, пока высохнут, — философски пожала плечами Нина. И украдкой глянула в окно.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Ещё немножко — и закат разгорится в полную силу, заливая комнату алым и розовым.
Пожалуй, возможность любоваться из окна прекрасными закатами была единственным достоинством этой квартиры. Спустись этажом ниже — и всё перекрывает бесконечная вереница гаражей. Сдвинься вбок — и вместо разноцветного зарева увидишь лишь торец соседнего дома.
Солнце опускалось всё ниже и ниже, небо на глазах преображалось, расцвечиваясь миллионами оттенков, которые смешивались, наслаивались друг на друга, отражались в реке, бликовали в соседских окнах, подсвечивали крыши гаражей.
Нина сама не заметила, как засмотрелась. Всегда засматривалась.
Алина тем временем выскользнула из комнаты, неслышно обулась и уже потянулась за ключами… И тут в дверь позвонили.
В отличие от тихого писка домофона, квартирный звонок обладал убийственной громкостью. Все, кому доводилось услышать его пронзительное дребезжание, подпрыгивали на месте, роняли предметы, хватались за сердце, затыкали уши или выражали свой испуг другими, менее радикальными методами.
Алина проявила чудеса стойкости и просто вздрогнула. Даже ключи не выронила.
— Нин, тут в дверь звонят, — крикнула она, обречённо понимая, что побег не удался. С другой стороны, если тётя отвлечётся на гостей, то…
Тётя на гостей отвлекаться не собиралась. Даже не обернулась, продолжая внимательно изучать закат, будто надеялась высмотреть в нём что-нибудь интересное.
Звонок задребезжал снова.
— Да иду я! — обречённо буркнула Алина, распахивая дверь.
На пороге стоял мужчина.
В принципе, в нём не было ничего необычного, мужчина как мужчина. Среднего роста, поджарый, с тёмными волосами, собранными в хвост. Если бы Алину остановили на улице, показали этого человека и попросили сказать, чем он занимается, она бы, наверное, предположила, что он какой-нибудь художник или музыкант. Пальцы у него были как у пианиста — длинные и подвижные. И тяжёлая серьга с золотистым камнем в левом ухе. И шёлковая чёрная рубашка с длинными рукавами. И ещё сапоги (летом!). Кому ж ещё в голову придёт в таком виде разгуливать, если не художнику или музыканту?
Но в тот момент Алина ничего этого не подумала. Гораздо больше её удивил сам факт: незнакомый мужчина, стоящий на пороге их квартиры. Причём этот мужчина не предлагал купить пылесос, подключить интернет по супервыгодному тарифу или вступить в пенсионный фонд. И даже религиозных брошюрок у него не было.
Странно-странно!
— Здрасьте. А… вы, наверное, к тёть Нине? — на всякий случай уточнила Алина, пропуская гостя в квартиру. Было в его взгляде нечто такое, что девушка сразу решила: лучше впустить, не дожидаясь, пока попросят.
— Нет, клисса, я к вам. Хотя и с тётей повидаюсь с огромным удовольствием. Если она, конечно, дома.
Мужчина улыбнулся, хотя Алине показалось, что оскалился. Косые закатные лучи, неведомо как проникшие в коридор, исчеркали лицо резкими тенями, делая его похожим на демоническую маску.
— Нин, иди сюда, — неуверенно позвала девушка. И немножко отступила вглубь квартиры. На всякий случай.
— Ну чего ты вопишь? — тётя наконец-то оторвалась от созерцания заката и вышла в коридор. — Только что распиналась, какая она взрослая, а стоило увидеть чужого дядю, так сразу побежала прятаться за меня.
— Я не прячусь, — буркнула Алина. — Просто… ну…
— Испугалась, — улыбнулась тётя. И добавила доверительным шёпотом на весь коридор: — Это нормально, я, когда его впервые увидела, — тоже испугалась. А вот мать твоя сразу же втрескалась без памяти. Ни к чему хорошему это не привело, так что не вздумай вдохновляться её примером.
Мужчина фыркнул.
Алина пристально вгляделась в него, но так и не поняла, во что там можно втрескаться. Возможно, незнакомец и был красив, но это была чужая красота — резкая, хищная и холодная. Кроме того, по возрасту он ей в отцы годился.
От последней мысли девушка ойкнула и отступила ещё немножко, совсем вжавшись в стенку.
Да нет, не может такого быть! Возраст, конечно, подходит. И волосы у него такие же чёрные, как у неё. И глаза тоже карие. И ещё нос. Нос у гостя был прямой и довольно длинный, почти такой, какой Алина каждый день видела в зеркале.
Сразу стало понятно, почему внешне мужчина ей не понравился. Она сама себе тоже не слишком нравилась и всегда жалела, что не похожа на Нину или маму, виденную только на старых фотках. Они были совсем другие: сероглазые, светло-русые, с такими милыми ямочками на щеках.
Но ведь от кого-то Алина должна была унаследовать этот злополучный нос!
— Только не говорите, что вы мой отец! — выпалила она, удивляясь собственной наглости. Но лучше уж сразу спросить, чем потом терзаться вопросами.
— Что? — переспросил гость. Выглядел он при этом удивлённо и немного обескуражено: — С чего вы взяли, клисса? Разве тётя вам не сказала, что ваши родители умерли?
Алина почувствовала, что начинает краснеть. Щёки пылали так, что хотелось закрыть их ладонями и немедленно сбежать в другую комнату. А лучше вообще в ванную. Закрыться там и сунуть голову под холодный душ.
Но незнакомец явно ждал ответа на свой вопрос, поэтому девушка собралась с силами и выдавила:
— Мало ли что она мне сказала. Лет до семи она вообще пыталась убедить меня, что их убил злой волшебник. Я, конечно, люблю сказки, но не настолько же!
— Какой ещё злой волшебник, женщина? — Гость укоризненно посмотрел на Нину. — Я же тебе объяснял, что это был несчастный случай. Неконтролируемый выброс силы при изготовлении арфактума. Такое случалось и с более опытными специалистами. Никто не виноват.
— Так не бывает, — надулась тётя. — Всегда кто-нибудь да виноват. И вообще, одни беды от вашей магии.
