Еще слышался звон оружия, плач и причитания женщин, но все уже было кончено: над разрушенной Ладогой развевалось «знамя ворона», под которым плавали корабли викингов – треугольный стяг с изображением зловещей черной птицы. Немногочисленные храбрые защитники города пали, сокрушенные безжалостными мечами и боевыми топорами нападавших. Столбами поднимался черный дым от многочисленных пожарищ.
Пять драккаров под предводительством Рагнара Косматые штаны, сына конунга Сигурда Кольцо, почти неслышно подплыли по Волхову в наступающих сумерках. Жители Ладоги мирно заканчивали трудовой день: слышались последние на сегодня удары молотов в кузнице, торговцы уносили с прилавков товары, пряча их под замок в клети, гончары останавливали круги, выставляя на просушку горшки и плошки, пастухи загоняли недовольно мычащую скотину в хлева на ночлег. Хозяйки суетились, накрывая на стол к приходу главы семьи, даже вездесущие ребятишки уже разошлись по избам и полуземлянкам, терпеливо ожидая общей трапезы.
Сторожевой на башне успел поднять тревогу, запалил сигнальный костер, да только поздно – викинги были у самых ворот. Даже гонца не смогли послать словене князю Мстиславу в Любшу за подмогой: высыпавшие на берег под покровом непроницаемого вечернего тумана враги молниеносно бросились штурмовать ворота, поджигать дома, убивать всех, кто оказался на их пути, не жалея ни старого, ни малого.
После короткого яростного боя викинги собрались на площади перед домом старейшины, выбирая самое ценное из добычи: серебряную утварь и монеты, боевое оружие, связки куньих, собольих и беличьих мехов, редкую диковину – стеклянные бусы с глазками. Рабов решили не брать: набег был дерзким, погони не избежать, лишние люди не нужны, поэтому всех оставшихся в живых словен согнали к дальнему капищу, приглядывая, чтобы не сбежали раньше времени. Предводитель Рагнар, отходя от горячки битвы, оценивал потери, осматривал трофеи и продумывал пути отхода к драккарам. Его расслабившиеся воины нашли бочонок крепкого хмельного меда и, не дожидаясь команды, прикладывались к заветному напитку.
Вдруг в отсветах костров появилась фигура Старой Хульды – вёльвы1 Свиавельды. Именно она настояла на походе к далекой Ладоге, по рунам предсказав попутный ветер и богатую добычу. Необычно было то, что колдунья вместе с воинами плыла на «Великом Змее» – корабле ярла2 Рагнара. Угрюмые воины были уверены, что женщина на судне принесет несчастье. Но, видать, и впрямь вёльва зналась с богами: всегда только попутный ветер надувал паруса драккаров, и ни одного шторма не было в опасном море. Весь путь Хульда шептала про себя заклинания и перебирала в руках пластинки с рунами, обращаясь к самому богу моря Ньёрду и детям его, близнецам Фрейру и Фрейе.
Не знали простые даны3, что заставило старую колдунью отправиться в опасное путешествие. Когда-то давно в родном Свиавельде от раба, захваченного в Гардарике, Хульда услышала, что в далекой Ладоге есть волховы, ведающие путь на радужный мост Биврёст – мост между прошлым и настоящим, между миром людей и миром богов. Напрасно надеялся хитрый раб получить волю за свои рассказы. Ядовитая настойка «шлема Тора» (аконита4) ждала его вместо награды – безболезненный переход в мир иной. Тайна не терпит болтливых!
И вот сейчас Хульда стояла на пороге великого знания, она получила возможность пройти в другой мир. Наконец все богатства окрестных земель будут в ее руках, все самые сильные мужчины за счастье почтут ползать у ее ног и выполнять все прихоти! В прошлом можно найти и утраченную молодость, и здоровье, и власть, если умело пользоваться накопленными за много лет знаниями.
Старая вёльва была в синем плаще, отороченном самоцветами; на голове – черная смушковая шапка, подбитая белым кошачьим мехом; в руке – посох с набалдашником из желтой меди и драгоценными камнями; обута она была в лохматые башмаки из телячьей кож; на поясе висел кошель с зельями; руки грели перчатки из кошачьего меха, белые изнутри. Кошка – священное животное богини Фрейи, богини сейда5, потому колдунья и использовала для отделки их шкурки – чтобы напомнить всем о покровительстве богини (да и погреть старые артрозные ладони в теплом меху).
Бросив рассеянный взгляд на пылающие строения, на груду богатой поживы, Хульда приказала:
– Приведите ко мне их самую главную волхову – Всеведу!
Рагнар кивнул:
– Выполняйте!
Подойдя к толпе пленников, викинги стали спрашивать женщин о Всеведе. Рыдая и содрогаясь от страха, словенки говорили, что не знают, где она. Да и как они могли думать о волхове, когда на их глазах гибли десятки людей от стрел, мечей и огня?!
– Стойте! – высокая статная женщина в белоснежной вышитой рубахе, головной повязке с височными золотыми кольцами, со снизкой стеклянных бус, шла на площадь от берега реки. Ей удалось спрятаться в первые минуты нападения в схроне6, но сейчас она вышла к своему народу. Сердце-вещун подсказало ей большую опасность.
– Вы по мою душу пришли, так и не трогайте невинных, – голос ее звучал повелительно, будто не к врагам-победителям обращалась, а к своим холопам.
Блеклые голубые глаза вёльвы вспыхнули ярким огнем жадности и зависти. Много она узнала от болтливого раба, даже язык их варварский выучилась понимать, чтобы самой запомнить заклинание.
– Вот и свиделись, великая Всеведа! Не ожидала гостей издалека? А теперь ты сама расскажешь мне, как пройти через мост Биврёст в иной мир. Или ты называешь его Калинов мост? Видишь, я все знаю! – торжествующе захохотала колдунья. – Ну же! Иначе я прикажу убить всех без жалости, поверь, – вёльва небрежным жестом показала на застывших викингов, – они любой мой приказ исполнят!
– Мне нечего сказать тебе. Великий Змей охраняет Калинов мост через реку Смородину. Не ходить нам, простым смертным, через ту реку в мир Навий, не знать пути-дороженьки во владения Марены, – Всеведа пыталась заговорить вёльву, чтобы отвести беду от родного места.
В это время посланные колдуньей воины нашли в указанном предателем месте слюдяную пластину и принесли ее старухе:
