Для большинства жителей нашей страны встреча Нового года является самым любимым и, что примечательно, самым семейным праздником. Когда дома за общим столом собираются родные или близкие друг другу люди, весело провожают год уходящий и встречают новый. Я в этом отношении никогда не являлся исключением.
С того момента, как помню себя, каждый год 31 декабря я с родителями приходил встречать Новый год к бабушке и деду, родителям моего отца.
С маминой стороны, мои вторые дед и бабушка жили в другом городе, и виделись мы в основном летом, когда приезжали к ним погостить в мамин отпуск.
Кроме нас, встречать следующий год приходили моя тётя – младшая сестра отца с мужем и дочкой, моей двоюродной сестрой, которая была на полгода старше меня, а также из соседнего города обычно приезжал мой дядя – средний брат отца.
В то время, как бабушка с дедом жили в трёхкомнатной квартире типовой пятиэтажной хрущёвки, я с родителями проживал в малосемейном общежитии, где у нас были две небольшие комнаты, одна из которых наполовину служила кухней. С точки зрения вместимости и удобства размещения всех, родовое гнездо отца и его брата с сестрой, как нельзя, лучше подходило для всеобщего семейного празднования.
1992 год приближался к концу, а я оканчивал первое полугодие первого класса общеобразовательной школы. За неделю до наступления нового года, в выходной день я с родителями пришёл к деду и бабушке, куда также подтянулись мои тётя и сестра. Первым поводом для семейной сходки было обсуждение и составление праздничного меню, а также распределение обязанностей, кто и что возьмёт на себя для приготовления. По понятной причине, бабушка назначила себя ответственной за горячее, а остальным достались салаты и закуски.
Вторым поводом стала ёлка, которую нам с сестрой доверялось нарядить к празднику. Войдя в большую комнату, на балконе мы увидели зелёные хвойные лапы, плотно заслонявшие большую часть окна. Глазами мы с нетерпением шарили по сторонам в поисках заветной коробки с ёлочными украшениями, которые хотелось рассмотреть, как следует. Щелкнув шпингалетами, дед открыл балконную дверь и втащил пушистую ель в комнату.
– Путь постоит немного в тепле, согреется. Игрушки в этой антресоли, – указав пальцем на шкаф, произнес дед. – Идите пока чай пить, бабушка колобки испекла!
В маленькой и душной кухне все дружно чаёвничали и что-то бурно обсуждали. За то время пока мы пили чай с колобками и грели свои уши за столом, в углу комнаты дед установил ёлку в большой банке, по-хитрому закреплённой толстой проволокой между ножками перевернутого табурета. Комната начала наполняться запахом еловой хвои и смолы, который сразу создавал ощущение праздника. Мы достали коробку с украшениями и стали разглядывать игрушки, бусы и гирлянды. Некоторые из них выглядели достаточно истрёпанными и, очевидно, висели на ёлках во времена, когда наши родители были такого же возраста, как я и сестра. Наряжая новогоднюю ель, мы настолько увлеклись, что совершенно не услышали, как в дверь позвонили.
Ещё одной причиной для нашего визита, ожидаемой больше всего с нетерпением, была новость о появлении в доме щенка. Возвращаясь домой, отец сестры заприметил в котельной возле работы, троих щенков, недавно появившихся на свет, и предложил принести одного из них деду, который подумывал, чтобы взять себе собаку и ездить с ней в лес или на дачу.
Когда в прихожей послышались шум и оживлённые голоса, мы стремглав выбежали из комнаты. Возле входной двери стоял отец сестры, из-за пазухи которого на нас глядела чёрная мордочка с маленькими искрящимися глазами. Щенок походил на пушистый уголёк, шерсть которого была покрыта жирной сажей. Незамедлительно взяв щенка под свою опеку, вместе с бабушкой мы аккуратно отмыли его и, накормив тёплым молоком, положили возле батареи на одеяло, где он сразу уснул тихо поскуливая. Так в доме деда и бабушки появился новый постоялец, оказавшийся на деле пепельно-серого окраса с чёрными кончиками ушей.
В последний день декабря, когда родители вернулись с работы, в нашем доме начались суматошные приготовления к встрече нового года и к девяти вечера с салатами и закусками мы отправились к деду и бабушке. В их доме уже гостил мой дядя, который на этот раз, как мы поняли, приехал не один, а со своей невестой, чтобы представить её родителям и всем нам. Вслед за нами на пороге появились разнаряженная тётка с мужем и моей сестрой. Семья была в сборе.
В ярко освещённой большой комнате в одном углу разноцветными огнями сияла украшенная ёлка, а в другом неким «Голубым огоньком» искрился телевизионный экран. По центру стоял большой стол, к которому, отчалив из кухни в порядке очерёдности в хрустальных суднах, пришвартовывались украшенные блюда, разносолы, мандарины и конфеты. Под столом с дедушкиной тапкой лежал щенок, пытающийся разгрызть её своими маленькими острыми зубами.
Изнывая от томительного предвкушения начала семейного застолья, я наконец-то дождался, когда все собрались за праздничным столом и начали провожать уходящий год, по традиции не ругая его, а вспоминая только хорошее. Вокруг стола происходила оживленная беседа, прерываемая смехом или очередным тостом. Я с сестрой и щенком на руках по больше части молчали и слушали разговоры взрослых. В полночь по телевизору пробили кремлёвские куранты и 1993 год заступил в караул. В воздухе зазвучали громкие поздравления и пожелания друг другу пресловутого нового счастья. Закончив дарить и разворачивать подарки, вся семья вновь сконцентрировалась за столом и продолжила чествовать наступивший год. Спустя пару часов, утомлённым от шума и веселья, нам с сестрой рекомендовали отправиться на боковую, а наши родители с дядей и его невестой, как стало понятно по разговорам, собрались идти на городскую ёлку, установленную на главной площади.
Вытащив из кладовки два матраса, бабушка постелила нам в спальне на полу, что мне доставляло огромное удовольствие, поскольку такая возможность выпадала нечасто. С радостью разлегшись на полу, в освещаемой уличным фонарём тёплой спальне, я и сестра уснули под смех и нетрезвые весёлые крики, доносившиеся с улицы.
Утром, проснувшись ближе к десяти часам, я увидел, что между нами в ногах сладко спал щенок. Тихо и аккуратно переступая через спящих на полу, я вышел в большую комнату, где по-прежнему в центре комнаты стоял уже постпраздничный стол. Из многочисленной хрустальной флотилии на нём оставались полупустые посудины с солёными огурцами, домашним лечо и шоколадными конфетами. Услышав доносившийся звон посуды и плеск воды, я проследовал на кухню. Бабушка мыла посуду, оставшуюся с ночи, а дед, сидя возле окна, пил кофе, аромат которого сразу ударял в нос.
