– Жизнь и смерть, сознание и инстинкты. Мы можем долго это обсуждать, но ты дашь мне то, что я хочу.
– Нет-нет-нет. Так не положено. Люди не должны владеть такими тайнами.
– А если хорошо попросить?
– Меня расплавят в котле и пустят вместо ртути в градуснике за это!
Низкий серый чёрт был очень зол. Сидеть в пентаграмме в пыточном кресле дело очень невесёлое, особенно когда к тебе пристаёт с вопросами жалкий смертный.
– Ладно, убедил, – Григорий Шнюк отошёл на несколько секунд и вернулся с бензопилой.
– Что ты собираешься делать? – испуганно крикнул чёрт.
Из этого подвала его крики никто не услышит, даже при сильном желании.
– Последний раз спрашиваю. Как дать неразумным сознание?
– Не скажу!
Шнюк включил бензопилу.
– Давай-давай. Отрубай голову, садист несчастный! – закричал разъярённый чертяга.
– Ну уж нет, голова у вас прирастает на место. Тебя этим не пробить. Но если срубить что-то, что уже не вернёшь…
– Нет… – чертила понял, что хочет сделать этот человечишка. – Нет, не надо!
– Надо! – Шнюк начал пилить правый рог чёрта.
– Хватит! – верещал чёрт.
– Расскажешь?
– Нет!
Вот на пол и упал рог. Шнюк отключил бензопилу и снова задал пленнику вопрос:
– Как наделить их разумом?
– Тебе не стоит этого знать, – упорствовал чёрт.
– Ладно, убедил, – он поднёс бензопилу к левому рогу, и допрашиваемый наконец сломался:
– Стой, стой, так и быть, расскажу!
– Вот так бы сразу. Итак, как же дать растениям, грибам и животным сознание?
– Не так быстро, сперва мы должны заключить сделку. Принести клятвы.
– Ладно…
– Я клянусь рассказать секрет наделения разумом, если Григорий Шнюк поклянётся меня отпустить после того, как я расскажу его. Клянёшься ли ты сразу отпустить меня и больше не рубить мне рога, если я поведаю тебе эту тайну?
– Обещаю.
– Нет, ты должен дать клятву!
– Клянусь.
В подвале резко упала температура.
– Если нарушишь клятву, то смерть твоя будет… весьма прохладной. Котёл с клятвопреступниками я знаю и буду тебя навещать. Ладно, приступим к делу. Зачем тебе это нужно?
– Не твоё дело. Давай, не томи.
Чёрт задумался:
– Ты не хочешь умных одноклеточных? Может, цивилизацию вирусов, крестовые походы бактерий?
– Что? Конечно нет, зачем мне эта чушь?
– Квадриллионы разумных микробов. Не интересно?
– Давай что-то такое, что я мог бы увидеть без микроскопа и пощупать руками.
– Тогда давай расскажу про овощи.
Шнюк на секунду был сбит с толку.
– Овощи? Почему именно про них?
– Можешь брать и фрукты, бамбук, папоротник. Хоть подорожник. Но я посоветую овощи, с ними будет легче, не знаю почему.
– Допустим я возьму их. Что дальше?
– Ох, что ж там надо делать… – начал искать в своей памяти эту информацию чёрт. – Записывай.
Он назвал целую кучу ингредиентов, которые в теории не должны вместе ничего дать.
– Всё это в одну кучу и перемолоть, – продолжал он, – потом забрось в дистиллированную воду с соотношением один к сотне в пользу водички и вколи в овощ. Вот тебе и новая разумная форма жизни. Только учти, мы эту технологию сами ещё не обкатали, поэтому если результат будет не совсем тот, можешь попробовать использовать другой овощ или изменить исходную формулу: добавить что-то от себя, убрать, изменить пропорции. Но увидишь, результат будет. На этом всё, выпускай меня.
Шнюка начал пробивать сильный холод.
– А что насчёт животных, или, может, грибов?
– Ты поклялся, что отпустишь, если я выдам секрет. Мы не уславливались, что я расскажу тебе вообще всё.
– Тогда никуда ты не… – сильный озноб пробил Шнюка.
– Клятва, – объяснил чёрт. – Твоё сердце скуёт лёд в прямом смысле, ферштейн?
Не удовлетворённый ответами чертилы Шнюк всё же отстегнул заложника от пыточного кресла и стёр сдерживающую того пентаграмму. Холод сразу пропал, как и чёрт.
– Нам нужна целая куча овощей, – пробормотал Шнюк и пошёл на выход из подвала.
Это стало отправной точкой с одной стороны странных, с другой немного жутких, с третьей трагичных, с четвёртой забавных событий.
В сверхсекретной сверхбиолаборатории, которая находится в *** (ДАННЫЕ СВЕРХЗАСЕКРЕЧЕНЫ) молодые, около двадцати пяти лет, учёные по имени Станислав Кузмиченко и Алмаз Хруллин изучали свою последнюю разработку.
– Он ещё дышит? – спросил Алмаз.
– То есть то, что он дышит, тебя не смущает? – спросил в ответ Станислав.
– Ну, он живой так-то.
– Это овощ!
– Овощи тоже люди, Слава!
– Провокационное заявление.
– Ну мы же буквально это и делали! Овощ-человек! Всё правильно!
Лежащий в клетке баклажан-гуманоид медленно делал вдохи и выдохи. Человеческое тело, но полностью фиолетовое, с зелёными отростками на голове вместо волос.
– Хорош шутить, – ответил Станислав, – у него не должно быть лёгких. Тогда что это за движения?
– Ну, может, он их отрастил?
Баклажан начал шевелиться. Он поднял свою голову и взглянул на учёных. Глаза у него были полностью жёлтые, а рот похож на пасти хеллоуинских тыкв-фонарей.
– Он смотрит на нас, – задумчиво сказал Станислав.
– Да ладно! Неужели! Мы же к этому и стремились, – язвительно заметил Алмаз.
– Сколько уже мы ведём эту разработку, и снова откатываемся до формулы «Сеньора Помидора», которой лет пять, не меньше. Тут мы чуть-чуть увеличили дозу аммиака и слегка уменьшили содержание цианида. Кем окажется эта странная особь? Ещё один Картошка Антошка?
– Не-не-не, – посмеялся Алмаз. – Антошку никто не заменит. Этот скорее как Лук Арбалет.
Теперь засмеялся Станислав, смех его не утихал где-то полминуты:
– Как вспомню Лук Арбалет…
– Стреляющий кусками себя…
– Со слезоточивыми испарениями…
– Со скоростью стрел…
Смеялись уже оба, как вдруг заметили, что баклажан смотрит на них и издаёт звуки, похожие на хохот.
– Любопытно, – констатировал Станислав, – он первый, кто смеётся или хотя бы пытается подражать смеху.
– Может, он заговорит когда-нибудь?
– Да не, куда уж там. Болтать будет какая-нибудь другая особь, а эта вряд ли.
Баклажан начал хрипеть и издал какой-то звук, похожий на кошачье «мяу».
– А это что? – удивился Алмаз.
– Мяукает. Почему? Кота наслушался что ли? – И это был хороший вопрос, так как в лаборатории и правда был кот по кличке Гиппопотам.
