– Привет, Булочка! Выспалась? – Олег вошел в спальню и поцеловал жену.
– Как ведет себя наша Принцесса?
– Гуляла: разбудила меня, прыгала и бегала, теперь притихла.
Олег помог жене встать с постели. Она подошла к окну и оглядела залитый солнцем двор. Детвора, истошно крича, носилась с санями и играла в снежки. Семья Калининых недавно переехала в новую квартиру. Жилой массив, состоящий из десяти многоэтажек современной постройки с гастрономом, парикмахерской, химчисткой и детскими площадками, как оазис в пустыне, был окружен невзрачными домами частного сектора. Зато весной, в период цветения плодовых деревьев в садах, район покрывался бело-розовым ковром, на котором темными пятнами проступали очертания шиферных крыш.
В течение пяти лет после свадьбы молодая семья проживала с родителями Олега. Майя Григорьевна, на правах свекрови, свое недовольство невесткой проявляла молча, сдержанно, периодически меняя выражение лица и тон разговора, демонстрируя Лене холодность и равнодушие, что обижало и расстраивало девушку, но до выяснения отношений и скандалов дело не доходило. Обе женщины старались не переступить черту, и общими усилиями в семье сохранялся мир. С раннего утра и до вечера, бывшая спортсменка – пловчиха носилась по дому с тряпками и шваброй, вымывая и натирая до блеска все, что попадалось на глаза. Ее абсолютно не интересовало, мешает ли кому-то включенный пылесос или громкая музыка, под которую Майя Григорьевна сметала невидимую пыль со шкафов и карнизов. Переехав в новую квартиру, Лена радовалась возможности, наконец, выспаться по-настоящему, и бездельничать, не ловя на себе укоризненные взгляды свекрови.
– Олежка, что-то неспокойно у меня на душе. Только не говори: «Давай, позвоним Майе!» Я знаю, что она скажет: «Все женщины проходят через это». Твой папа, кстати, не рассказывал, как она себя вела во время «этого»? Пчелка Майя, жужжащая пылесосом…
– Девочка, прекрати! Она тебе больше не мешает. Ты ведь умная и добрая, или охота поворчать?
Лена с обидой посмотрела на мужа:
– Ты меня не понимаешь! Я хочу кальмаров.
– Уже понял, иду в магазин.
– И томатный сок! Нет, лучше вишневый, с мякотью.
– Я, на всякий случай, прихвачу еще апельсиновый!
– Я тебя люблю! Возвращайся скорей, пойдем гулять, – Лена одарила мужа улыбкой, и отправилась принимать душ.
О предстоящих родах договаривалась, конечно, Майя. Другие варианты не рассматривались, потому что только она знала, в каком медицинском учреждении появится на свет ее внучка, и все попытки Лены изъявить желание рожать там, где это удачно сделали ее подруги, были пресечены. Одноклассник Майи Григорьевны работал главврачом роддома, который находился на другом конце города, но свекровь не смущало это обстоятельство. Аргумент в пользу одноклассника был железный – «Быстро только кошки родятся! Доберетесь!»
– Лена, может, успеем встретить Новый Год дома? Что-то мы с тобой просчитались.
– Может… – Лена крепко держала под руку Олега, и осторожно ступала по, раскатанному детворой, снегу.
Девять месяцев беременности супруги превратили Олега в нежного и заботливого мужа. Мальчишники, регулярные субботние отлучки из дома «увидеться с корешами», выпускниками юридического факультета, которые сопровождались грандиозными попойками, привели к тому, что однажды придя домой под утро, он застал Майю, сидящей на кухне с сигаретой в руках. Мать курила очень редко, только в минуты сильного стресса.
– Она ушла! Ты доигрался, прокурор!
– Ушла? Куда?
– Я не знаю. Надеюсь, что к маме, но иногда женщины уходят совершенно в другом направлении.
Олег искал жену несколько дней, ее не было нигде: ни в институте, ни у родителей, ни у подруг. Через неделю позвонила теща и сказала, что волноваться не стоит: Лена в Одессе, у деда. Вечером Олег, стоя у ворот дома на Большом Фонтане, не решался нажать на кнопку звонка. Потом был серьезный разговор, клятвы, обещания, а через некоторое время выяснилось, что Лена беременна. Сложный период для обоих был пройден.
До Нового Года оставалось три дня. Олег установил елку, достал с антресоли игрушки, и занялся самым любимым делом большинства людей: наряжать зеленую, пахучую красавицу. Лена прилегла на диване, и, укрывшись теплым пледом, наблюдала за супругом.
– Олежка, ты не туда сосульку повесил: она красная, а рядом с ней бордовая. И эти два шара, голубой и желтый не смотрятся вместе. Их нужно на разные ветки.
Иногда она плакала, потом успокаивалась и начинала мечтать о поездке в Одессу, где Принцесса будет спать в коляске у воды и дышать морским воздухом. Вечером они будут пить пиво с сушеными бычками, есть икру из баклажанов с черным ароматным хлебом прямо из миски, большой ложкой, и, сидя за большим столом в саду, наслаждаться шарлоткой из яблок, посыпанной сахарной пудрой, и запивать компотом из черной смородины, играя с Олегом в клабор.
– Проснись! – Лена трясла за плечо мужа.
– Что?! Что случилось?
– Ты слышишь? Стекла дрожат!
Олег вскочил с кровати:
– Елки-палки! Ничего себе! Иди сюда! Посмотри, что делается!
Лена подошла к окну. Скорость ветра была невообразимой; снег хаотично метался белой массой, полностью закрыв обзор пространства за окном. Ничего не было видно, кроме тусклого света фонаря, который с трудом угадывался в снежной круговерти.
– Через час, если это не прекратится, выехать будет невозможно, – Олег с тревогой посмотрел на жену.
– Нам нужно собираться. Это не закончится через час. Разогревай машину, и жди меня внизу.
Лена включила свет и, быстро одеваясь, рассуждала:
– По срокам у меня сегодня роды, и если город занесет снегом, мы не доедем до роддома, звони Майе, – жена говорила твердым, спокойным голосом.
Олег, с растерянным выражением лица, подошел к телефону и набрал номер.
– Да…Кто это? – услышал он сонный голос Майи.
– Мама, проснись, пожалуйста! Нужно связаться с врачом. Мы сейчас выезжаем…
– Схватки начались?
– Нет.
– Так к чему такая спешка в три часа ночи? Я утром поговорю с Сережей, и он скажет, что делать.
– Майя, проснись! Посмотри, что на улице творится!
На другом конце провода повисла тишина. Вскоре прозвучал взволнованный голос матери:
