Лес был похож на картинку из сказки. Вокруг лежали ровные холмики сугробов, сосны были покрыты самым гладким и нарядным инеем, какой только можно придумать, а на небольшой полянке заяц оставил следы в виде изящной петли. В сосульках красиво переливался лунный свет, и звезды мигали с неба холодными белыми огнями.
В это время деревушка неподалёку тоже радовала глаз. Из труб на припорошенных крышах вился дымок, яркие гирлянды опутывали окна, светившиеся теплым светом. Где-то вдалеке звучала веселая музыка, слышался нестройный шум голосов и звон стаканов. Раздался чей-то смех, его подхватили остальные, в каждом голосе слышалось праздничное настроение.
Близилось Рождество, а, как известно, Рождество – это время радости.
Правда, не для всех.
Черт Вьярг в звании Старшего Дьявола с трудом пробирался сквозь глубокий снег, с каждым шагом проваливаясь сквозь наст. Он, как ему пришлось с раздражением признаться самому себе, замерз и, вполне возможно, потерялся. Кто вообще придумал такую погоду? Вьярг уже давно заметил, что погода на Земле сделана далеко не так логично, как в Аду. Здесь постоянно было сыро, промозгло, да еще и сверху все время что-то падало – ни в какое сравнение не идет с теплой и уютной преисподней. Может быть, Создатель, когда делал погоду в людском мире, просто опаздывал на обеденный перерыв, а потому решил особенно не стараться? Как бы то ни было, Вьярг иногда даже сочувствовал людям. Однако сейчас он больше сочувствовал себе.
Ему нужно было забрать умирающую душу, которая по расчетам Адской канцелярии должна покинуть тело через пятнадцать минут, а он никак не мог найти обладателя этой души. К тому же, душа вообще может достаться не ему, а дежурному ангелу, так что может оказаться, что он вообще зря тащился в этот мороз.
Вьярг отряхнулся от налипшего снега, немного размял окоченевший хвост и прищурился. Он уже почти дошел до ближайшего дома. У избушки в окнах не горел свет, и Вьярг решил, что она вполне может быть местом его назначения.
Черт преодолел пологий склон холма, перепрыгнул через изгородь и, подойдя к дому, прижался к стеклу. Сначала Вьяргу показалось, что он угадал. Внутри было очень тихо и почти совсем темно, лишь несколько свечек стояли на столе. Но, присмотревшись повнимательней, черт заметил у дальней стены обнимающуюся парочку. Нет, ему точно не сюда. Отвернувшись от окна и тяжело вздохнув, он еще раз огляделся.
По соседству стоял еще один дом с выключенным светом, и Вьярг решил попытать свою удачу на нем.
В этом доме никого не оказалось.
В третьем доме была собака, которая зашлась в бешеном лае, едва учуяв дух черта, и Вьяргу пришлось быстро ретироваться. Четвертый дом опять оказался пустым, зато с пятым домом бесу повезло. Там было даже немного светлее, чем в предыдущих домах. Но атмосфера была совершенно иной. Здесь не было ни следа радости, а тяжесть горя вперемешку с надеждой почти физически давила на плечи. Будь Вьярг не опытным дьяволом, а начинающим чертенком, он, вероятно, даже съежился бы. За свое очень долгое существование он всего пару раз видел нечто подобное.
На неширокой кровати лежал старик с закрытыми глазами, а рядом с ним, уткнувшись лицом в одеяло, сидела девочка, от которой исходило то самое всеобъемлющее чувство печали. Вот и все. Никакой привычной толпы родственников или суеты. Но, тем не менее, это было намного более впечатляюще.
Вьярг осторожно прислонился к стене, а потом, рассредоточившись, прошел сквозь нее. Ощущение было таким же, как и всегда: идти было трудно, как будто он двигался сквозь патоку. А затем, уже преодолев стену, он по инерции немного пролетел вперед.
И чуть не врезался в два огромных белых крыла. Едва удержав равновесие, Вьярг остановился и презрительно скривился. Ангел. Он стоял рядом с кроватью больного так, что через окно его не было видно, и Вьярг даже забыл о том, что будет не один.
Крылатое создание тоже заметило чужое присутствие. Ангел развернулся и… Нет, не скривился презрительно в ответ, досадливо заметил Вьярг – ангелам этого не положено. Но бывалый черт знает, что взгляд прекрасных глаз зачастую намного холоднее жаркого гнева преисподней.
А холод конкретно этих глаз Вьярг знал прекрасно.
– Ты?! – завопил он.
Ангел не ответил, только посмотрел на него. Но посмотрел не так, как смотрят на заклятого врага, а так, как ангелы обычно смотрят на неприятные, но неизбежные события – со смесью досады и жалости. Эта жалость вконец вывела Вьярга из себя.
– Тебе здесь делать нечего! – злобно бросил он, – Тебе эта душа точно не достанется, Ариок.
– Как неприятно осознавать, что в этом наши мнения расходятся, Вьярг, – вежливо заметил ангел, продолжая сверлить Вьярга холодным взглядом, – и, к сожалению, присутствие нас обоих необходимо по меморандуму.
– По вашим, современным заоблачным меморандумам! А по традиционным сводкам черта не могут ограничивать никакие правила.
– К сожалению, ваши, чертовские сводки давно устарели, и теперь на всех жителей внереальности действуют одинаковые правила, – все так же вежливо, но с долей язвительности ответил ангел, – А теперь, прошу меня простить, я должен сделать все возможное, чтобы помочь умирающему.
И Ариок, повернувшись к старику и закрыв глаза, начал что-то тихонько напевать. Вьярг уныло наблюдал за ним и людьми. За все это время ни больной, ни девочка, ни разу не пошевелились. Возможно из-за того, что они не видели ни его, ни Ариока, и не слышали их перебранки, а может просто от безнадежности. Продолжая следить за ангелом, Вьярг мрачно сказал:
– Зачем вы это каждый раз делаете? Все равно ваши песни никогда не помогают. Вы всегда приходите слишком поздно.
Маска непорочности и священности на секунду спала с Ариока и он, уныло вздохнув, произнес:
